"П.Шуваев. Не заплывайте за горизонт или Материалы к жизнеописанию одного компромиста (Малодостоверная история в словах)" - читать интересную книгу автора

она выспавшаяся, довольная и на вид даже не похмельная. Подошла к Сереге,
приветливейшим образом поздоровалась и чмокнула его в щеку. Спросила Толика, где
он пропадал.
- Здесь сидел.
Толику стало совсем противно. Амнезия, стало быть. Молодец Нинка!
- Жалко! У нас так хорошо было...
Толик посидел еще несколько минут, наблюдая, как Серега постепенно обретает
обычное свое самодовольство. Потом встал. Взял со стола пестро исписанный лист.
Сложил его вдвое. Потом вчетверо. Потом в восемь раз. Потом в шестнадцать. Потом
спрятал в карман. Потом повернулся к Сереге. Постоял, подумал, вынул лист,
развернул, показал издали.
- Ты вчера неправильно определил. Ничтожество!
А потом вышел, громко хлопнув дверью.

* Следует отметить, что описываемые события происходили (или не происходили)
в разгар так называемого запойного периода. Толик был верным сыном своего
времени.

** Если придерживаться правды факта, то и тогда наблюдался не дилептус, а
лакримария, что, впрочем, совершенно неважно с точки зрения правды сюжета либо
правды характера.



II. СУГИМОТО-САН ПИШЕТ РЕФЕРАТ


Диалогический монолог

Глупцы довольствуются тем,
Что видят смысл во всяком слове

И.В.Гете, "Фауст", ч. 1

Эх, вязкость, будь она неладна... Толик с остервенением потянулся, зевнул,
вздохнул и захлопнул учебник: в самом деле, чего ради страдать, если до зачета
чуть не две недели? Зачет, правда, из тех, что не приведи господи сдавать, но уж
ладно уж, раз выхода нет... У Толика, во всяком случае, не было и не могло быть
возможности отвертеться - даже такой сложной и хитроумной возможности, что проще
было бы сдать... Толик снова вздохнул, встал, потянулся с еще большей
старательностью и принялся обозревать окрестности. Холл был просторен, сумрачен
и доподлинно пуст; то есть, может быть, сидела в дальнем углу некая родственная
душа, но видно ее не было, да и едва ли у кого-нибудь еще в ночь с субботы на
воскресенье тяга к знаниям достигла столь самопожертвенного накала. Хотя какая
там ночь - седьмой час уже, и пусть только Вовка попробует что-нибудь насупротив
сказать!
Толик вспомнил вчерашний вечер, и ему стало тоскливо. Опять зачем-то пили. У
Вовки в гостях был Лучков, и Толик опять почему-то был третьим, опять внес
сколько-то там денег на покупку этой гадости, опять даже пил эту гадость, но
опять выпил много менее, чем нужно, чтобы от этой гадости получить удовольствие.