"П.Шуваев. Статьи на спорные темы" - читать интересную книгу автора

самих монахов, так и заведомо с точки зрения полноценного любителя и
ценителя средневековья. Самое желание озаботиться такими хитромудрыми
загогулинами наводит на мысль о глубокой духовной испорченности и - в
лучших традициях психоанализа - вынуждает выискивать затаенные травмы,
обусловившие столь порочные наклонности. Корни травм та же традиция
предписывает искать в детстве.
Однако в золотую пору малолетства не имело быть ничего особенного - да и
какие уж комплексы могут быть у беззаботного школяра с отсиженной задницей
и слегка подвявшими ушами? Разве только сексуальные, но наличие, обилие и
даже преизбыток таковых в печатном тексте уж до такой степени банально,
что соответствующие пассажи, возможно, попросту не имеют быть читаемы. И в
студенческую пору достаточно было осознать сущность свою как
неинкорпорированного интеллектуала, чтобы спокойно заниматься чем бог на
душу положит и наслаждаться чем бог послал. А вот потом...
Инженер в НИИ - это почтенная, вполне интеллигентская профессия, вроде как
дворник или алкоголик, - свободная, так сказать, профессия. От него никто
не ждет ничего особенного, да и кому он вообще нужен, поэтому заниматься
он может почти чем угодно. При удаче даже в самый разгул борьбы за против
нарушения повышения дисциплины можно избежать слишком уж унизительного
гонения и давления.
А то ведь с чего начиналось утро? С будильника, естественно, с чего же
ещс? Как утверждают, есть люди, которым побуждение дастся легко и
естественно, как, впрочем, и засыпание - ну что ж, credo quio. Какой
ненавистник рода человеческого или хотя бы уж простых и понятных
человеческих слабостей выдумал, к примеру, что за работу нужно приниматься
раным-рано поутру? Кто-нибудь из фабрикантов эпохи первоначального
накопления (хотя нет, ещс до того церковники ту же чушь городили). Самое
неприятное, конечно, слегка пробудиться незадолго до звонка и встретить
победительно-пошлый звук в этом - блаженном? ну, у кого какие
представления о блаженстве, - странном состоянии выключенности из
пространства со временем, которое не пропадает, даже если, повинуясь
рабьему инстинкту (что угодно, лишь бы не проспать), сумел включить
лампочку. Нет, наглый свет отнюдь не помогает сориентироваться, и
сколько-то там минут проходит, пока комната становится собой - то есть
комнатой, в которой и ожидал себя увидеть. В этом смысле, казалось бы,
безопаснее было бы провести ночь, скажем, за чтением: ночная машинка, увы,
слышна слишком многим и слишком многими не одобряема, - но тут таится иная
угроза: время бессонной ночи столь протяжснно, что хоть непосредственное
окружение и осталось прежним, тем не менее ждсшь, что изменился внешний
мир, и когда выходишь на улицу и видишь, что всс осталось по-прежнему, это
в некотором роде шок, даже, если угодно, не "в некотором роде", а самый
настоящий культурный шок: думаешь, разумеется, что мир изменился именно в
правильном, желательном и разумном направлении и что, следовательно,
нечего спешить с утра пораньше. Отставим в сторону банальные соображения о
том, что не спать вредно, что дорога-де дальняя, что надо бы перед ней
отдохнуть и при этом в электричке засыпать не резон: можно-де проехать
свою остановку и вернуться в Москву или куда там еще не едешь; оно, может,
и верно, что не стоит, однако пригородная электричка - как раз то место,
где всегда есть место подвигам.
А то еще есть утренний автоматизм, когда не помнишь и не понимаешь, как