"Олег Васильевич Сидельников. Нокаут " - читать интересную книгу автора

Между тем Лапочка вовсе не собиралась давать мсье Коти по рукам. Она
шла навстречу ласковому ветерку и весело смеялась. Француз довольно внятно
говорил по-русски, сыпал остротами и любезностями.
Настенька понимала, что ведет себя не так, как надо, что ее Веничек
захлебывается от ревности и справедливо проклинает жену за легкомыслие и
ветреность. Но она ничего не могла с собой поделать. Уж очень веселым и
обаятельным был этот Пьер Коти.
"Дойдем до кормы и возвратимся в каюту",- зарекалась Лапочка. Однако
они обошли уже десять раз палубу.
- Вы посмотрите на этот шеловек,- изощрялся ее спутник, скашивая
глаза на лысого человечка в шезлонге.- Как по-вашему... может этот лысый
покраснеть до корней волос?.. Нэ се па?.. Ви, Настази, из Москва?.. У меня
есть знакомий. Он ошень любит пить водка... он даже своя жена-московишка
называет "особая московская тридцать шесть и шесть десятий градус".
Пьер предложил присесть на плетеный диванчик.
Теплоход плыл по тихой водной глади, с легким урчанием врезаясь в
желтоватые пенистые волны, и казалось, будто белый гигант с голубой
полосой на трубе стоял на месте, а двигались берега. Справа берег
разбегался бескрайним изумрудным лугом, за краем которого четко
вырисовывался сиреневый лес. Слева нависал крутояр с прилепившейся к нему
деревушкой.
- Настази!- прошептал Коти дрогнувшим голосом,- же вузэм... Понимайт?
Лапочка не изучала французского языка. В стоматологическом институте
ее обучали немецкому, которого она также не знала. Но "же вузэм" она
поняла и залилась румянцем от смущения и удовольствия.
"Достукалась!- упрекала она себя.- Как же мне выкрутиться? Сказать
Веничке... О! Это будет ужасно. Веничек такой нервный, он не перенесет!
Что делать?!."
- Настази... мон шер ами!..- шептал француз.
Неизвестно, чем бы кончилась беседа на плетеном диванчике, если бы
из-за поворота не показался англичанин с льняными волосами. Поискав
глазами, он обнаружил Коти с Лапочкой, услышал "мон шер ами", обращенные к
Настази, и со своим извечным "О!" бросился к диванчику. Видно, ему надоело
объясняться с помощью единственного междометия.
- О!- обрушился англичанин на Коти.- Ву заве франсэ, не сэ па? Же
парль франсэ...
- Мэ же нэ парль па франсэ,- отрезал Пьер, рассерженный неуместным
вторжением бритта.- В России я говорю по-русски.
- О!
Объясниться с Лапочкой мсье Пьеру так и не удалось. Едва англичанин
удалился со своим универсальным возгласом "О!", выражавшим на сей раз
гнев, как Вениамин Леонидович, метавшийся до сей поры в каюте, решил,
наконец, перейти к активным действиям. В развевающемся парусом чесучовом
пиджаке, прозрачноглазый и взлохмаченный, он ринулся к плетеному
диванчику, как солдат на штурм крепости.
При виде монолитной фигуры молодого эксплуататора разгневанный супруг
в последний момент решил отдать предпочтение словесной битве.
- А-а-а!- протянул он суфлерским шепотом, срывающимся на дискантовые
нотки.- Мсье Коти любуется природой... Какой мезальянс! А вам известно
(тут Нарзанов жестом провинциального трагика величественно указал на