"Юлия Сидорова "Константинуум"" - читать интересную книгу автора

нее это был выход?
Однако никакого опия мы еще не знали в те времена, когда ваш
Константин Птолл, оглядевшись кругом себя в канцелярии, произвел
переворот в письмоведении. Он завел особую утреннюю почту для
Императора, с которой он на медном подносе отсылал деловую
корреспонденцию. Вскоре он стал сопровождать оную
корреспонденцию короткими заметками от себя, ни о чем, право, а
так - как здоровье Императора? Заметки мои явно были читаны, в
чем я каждый раз убеждался по возвращении подноса. В дальнейшем
я даже стал снабжать мои отправления короткой изящной цитатой
откуда-нибудь. И - в один прекрасный день - получил шутливый
ответ. Отсюда и затеялась наша переписка, перешла на темы ученые
и превратилась в полезное и поучительное времяпрепровождение.
Потом он в один Божий день явился ко мне в канцелярию. С
инспекцией будто, и навел на меня, неискушенного, изрядный,
было, испуг. Но успокоил после нескольких минут притворной
строгости, сам себе расхохотался и завел со мной беседу. Так
годы и протекли первые. Мария его часто сопровождала, в
гуляньях, в выездах, даже в боевых действиях. Впрочем, какие
тогда, в ту пору луча и фолианта, были боевые действия. Русичи,
правда, приплыли под Константинополь, но были отражены. День был
больно погодистый, то солнце, то облаци, ветер пресильный дул,
суда в гавани все блестели, так что и сеча с нашего пункта
наблюдения носила праздничный характер. На холме над гаванью
Царь раскинул шатер, там мы все и сосредоточились, порой вверх и
вниз бегал посыльный, доставлял отчеты о событиях, а у нас на
холме был стол, на нем обильно имелось легких закусок, походных,
незатейливых, с позволения сказать, чтоб скоротать время,
порывами ветра морского нас обдувало, снизу доносило стуки,
звяки, а то и крики, солнце то бросится в глаза, то за облаком
спрячется, Мария щурилась и ладошку прикладывала козырьком,
чтобы разглядеть. Двое военных чинов ели яблоки, имея между
собой военный совет и простертой рукой с обкусанным фруктом
обводя позиции неприятеля. Внизу под нами, на берегу, сидело
около сотни гоплитов, на всякий случай, так когда русичей стало
прибивать к берегу, они не на шутку разошлись там, наскучались,
напеклись на солнце. Видно было, как вервиями русичей с челнов
опрокидывали. Царь тогда уже ушел, вместе с Марией, ибо было к
тому времени все ясно, и на горизонте уже дождевые тучи росли к
смене погоды, и ветер все крепчал, ну а мы досматривали. Особо
там смотреть не на что было, да и не разобрать - скучились они
больно. Сгрудились и все тыкали копьями - вверх-вниз. Флажки на
копьях хлополи на ветру. Особенно хорошо у меня запечатлелась
погода, как все были освещены прыгающим, разыгравшимся солнцем,
какие краски были на всем дневные, воздухоносные, сколько
фруктов было на столе, сколько неба было вокруг, и меня все
возносило чувство не то большого будущего, не то торжественного
настоящего.
Это было летом, в июле, а на следующий год Мария Авгирена
умерла. Перед этим в болезни чахла, Государя пугая и расстраивая