"Мурасаки Сикибу. Дневник " - читать интересную книгу автора

Мне хотелось бы рассказать Вам все без утайки - о чем и не расскажешь
в письме - о хорошем и о дурном, о людях и своих горестях. Но кому бы я ни
писала, продолжать было бы вряд ли оправданно. Только посмотрите - на
горести свои и на мое опечаленное сердце. Пишите же - о чем думаете, и
неважно, если письмо окажется короче, чем мои бессмысленные каракули. Я жду
его. И в страшном сне не вообразить, что будет, если мое послание увидят
другие. Вокруг столько глаз и ушей!
Недавно я порвала и сожгла все старые бумаги и письма, и после того,
как этой весной из остатков я смастерила дом для кукол, никто мне больше не
пишет, а самой мне писать на новой бумаге тоже не хочется. Поэтому-то мое
письмо столь неопрятно. На то есть свои причины, а обидеть Вас я не хотела.
После того, как прочтете письмо, верните его поскорее. Наверное, там
есть места, которые не прочесть, а есть - где слова пропущены. Не обращайте
внимания и читайте дальше. Вы видите - я все еще беспокоюсь, что обо мне
подумают. Подводя итог, я должна признать, сколь глубоко привязана к этому
миру. Но что я могу поделать?

* * *

На рассвете одиннадцатого дня государыня проследовала в молельню.
Супруга Митинага находилась вместе с ней в экипаже, а придворные дамы
отправились на лодке. Сама же я припозднилась и прибыла туда лишь вечером.
Размахом своим сцена моления напоминала действо в знаменитых храмах. Потом
сановники, которые только что развлекались, рисуя во множестве белые пагоды
на лепестках лотоса, уже почти все разошлись; остались лишь немногие.
Поздней ночью священнослужители - числом двадцать - читали оберегающие
государыню молитвы - каждый свою. Над ними частенько посмеивались,
поскольку они перебивали друг друга.
Когда все было окончено, придворные расселись по лодкам, и один за
другим отчалили, услаждая себя музыкой. В восточной части дворца, перед
открытой дверью, глядящей на север, сидел Таданобу, держась за перила
лестницы, спускавшейся к воде. Когда Митинага подошел ненадолго к
государыне, Таданобу завел разговор с госпожой Сайсе, стараясь, однако,
чтобы его поведение не показалось государыне слишком вызывающим. Все вокруг
было так интересно.
Вышла луна, подернутая дымкой. Сыновья Митинага распевали песни в
нынешнем вкусе. Они разместились в одной лодке, и их голоса звучали молодо
и прекрасно. Главный казначей Фудзивара Масамицу сидел там же с самым
серьезным видом, но отвернувшись от них - молча и тихо, чем производил
престранное впечатленне. Женщины, находившиеся за бамбуковыми шторами,
тихонько посмеивались над ним.
- И в лодке он чувствует груз прожитых лет, сказала я. Таданобу,
видно, услышал меня. Он продекламировал: "Сюй Фу и Вэнь Чан мололи чепуху".
И голос его, и облик были привлекательны и современны. Когда запели "Ряска
на озере", вступила флейта, и от этих звуков даже несущий их утренний
ветерок ощущался как-то совсем по-особому. Для каждой малости есть свое
место и время.

* * *