"Хосе Сильва. Стихи " - читать интересную книгу автора

ХОСЕ АСУНСЬОН СИЛЬВА
Перевод с испанского Майи Квятковской **
______________
** Хосе Асунсьон Сильва - Стихи (Перевод с испанского Майи
Квятковской) // Поэзия Колумбии (М.: Художественная литература,
1991), 19-41.


К нам идет святой Хуан Ты, пила, пили чурбан! К нам идет
святой Хуан, будет каждый сыт и пьян: для Родриго есть коврига, а
для Рике - горсть клубники, а для Трике - марципан, трики, трики,
трики, тран, трики, трики, тран!
На худых коленях бабушки качаясь, прыгает ребенок, устали не
зная, - видно, им обоим час веселья дан! Бабушка смеется, мальчика
лаская, но невольно душу темный страх сжимает, что ее внучонка горе
ожидает, разочарованья, боль душевных ран...
К нам идет святой Хуан, будет каждый сыт и пьян -
трики, трики, тран!
На щеках морщины - летопись былого; от немой тревоги, долгих
испытаний побелели косы и согнулся стан, на лице увядшем - след
былых страданий, а в глазах потухших, зеркалах без света,
отразились годы, лица и предметы - все, что невозвратно кануло в
туман...
Для Родриго есть коврига, трики, трики, трики,
тран!..
Старая однажды вечным сном задремлет далеко от мира, под
землею грустной, ибо всем на свете общий жребий дан. Но в душе у
внука голос безыскусный, давнюю поэму детства навевая, время и
пространство преодолевая, зазвучит приветом из нездешних стран.
А для Рике - горсть клубники, трики, трики, трики,
тран!..
А сегодня утром на ее коленях прыгает ребенок, устали не
зная, - видно, им обоим час веселья дан! Бабушка смеется, мальчика
лаская, но невольно душу темный страх сжимает, что ее внучонка горе
ожидает, разочарованья, боль душевных ран...
К нам идет святой Хуан, будет каждый сыт и пьян: для
Родриго есть коврига, а для Рике - горсть клубники, а для
Трике - марципан, трики, трики, трики, тран, трики, трики,
тран!


Когда в ночи... Когда в ночи, во мраке, светлой тенью по
клавишам твои порхают руки, порхают мотыльками над сиренью, с
клавиатуры обрывая звуки, и, рассекая темные просторы, из окон
льется лунное сиянье широкими потоками сквозь шторы, и на крылах
мелодии к иному лечу я думой берегу и дому, к готическому замку за
морями, чьи стены поросли седыми мхами, где, на окно облокотясь, мы
рядом следим, как умирает вечер хмурый, густеющую тьму встречая
взглядом, ты - госпожа, я - паж твой белокурый, и сумерки
заполоняют залу, и золотит огонь ее убранство, и мы с улыбкой