"Мигель Сильва. Лопе Де Агирре, князь свободы " - читать интересную книгу автора

округе ни маиса, ни юкки, ни какой травы для прокорма, пришлось нам забить
лошадей, одну за другой, и сперва мы ели их мясо, потом кожу, и кишки, и
члены, ничто нас не отвращало. Мор напал на индейцев, живые индейцы скорбя и
плача поедали мертвых, так велика была бескормица, жалостно было смотреть. К
тому же пришлось нам биться с дикарями, причинившими нам много смертей и
ран. От индейцев и негров, что вышли с нами из Куско, в живых осталось едва
четыре тысячи, другими словами, половина; испанцев скончалось сто пятьдесят
четыре, другими словами, половина без одного, и этот один, кого не хватало
до половины, подозреваю, был я. Слава тебе, Всемогущий Господи! Когда, едва
держась на ногах, воротились в Куско, те, кому случилась удача воротиться,
люди нас не признавали, думали, то призраки наши, и все мы тогда клялись
клятвой никогда впредь не ходить в земли чунчо, во веки веков аминь.
Однако Богу было угодно наградить меня неукротимым сердцем, говорю не
для ради тщеславия. Едва я насытил голод и заживил раны, как пошел в третий
поход на юго-восток с Диего де Рохасом, и там за большим озером основали мы
город и нарекли его Ла-Плата, а потом пошли кверху в долину Тариха. И хотя
добыл я в тех походах одно горе и злосчастие, не заставил долго себя
упрашивать и отправился в четвертый поход на южные земли под командою
Перальвареса де Ольгина. Однако в тот раз мы не пошли в Чукиаво, ибо знали,
что в Сиудад-де-лос-Рейес [13] люди Альмагро убили дона Франсиско Писарро и
нас позвали биться с ними. Со всей поспешностью возвратились мы в Куско, и
вскорости случилась жестокая битва при Чупас, в коей губернатор Вака де
Кастро и люди Писарро победили и разбили людей Альмагро, а мой командир
Перальварес де Ольгин потерял жизнь на поле брани, я же устранился от
сражения не из страха встретить смерть, страха я никогда не ведал, но из
иных здравых рассуждений, кои Ваше Величество узнает, буде и далее станет
утруждать себя чтением сего письма. Поверьте, Ваше Величество, лишь прибыл я
в Пиру, а сию землю я полагаю прекраснейшей на свете, глазам моим предстали
творения всех этих Писарро и Альмагро, их распри и упрямство, кои свели на
тот свет и одних и других. Доподлинно мне ведомо, что тягались они друг с
дружкой не ради приверженности Вашему Величеству и не во славу Испании, но
из-за алканья золота, кое подвигало их на все. Поход Франсиско Писарро и
Диего Альмагро в те комарки Вашего королевства с самого начала отличали
своекорыстные интересы, а не жажда подвигов, и всякий знает, что торговцы и
мытари засели в Панаме и ждут поживы, также знают все, что оружием и
деньгами ссудил их заранее некий священнослужитель Луке, который
распоряжался деньгами другого - лиценциата Эспиносы, так зовутся сии
торгаши. Кольми паче Писарро и Альмагро не почитают себя товарищами по
оружию, но злобничают яко пираты-соперники и выслеживают завистливо, кто в
своих вылазках натаскает больше серебра. По моему разумению, никакой
христианин не отважится отрицать, что оба были отважными конкистадорами и
играли жизнию многократно, а буде так, говорю я, кто из верных людей,
оставивших дом свой и семью и пустившихся в Индийские земли, остерегал себя
от страданий и смерти? Ваше Величество сказало по знаменательному поводу,
что величие человека нуждается в иных добавлениях к отваге и храбрости, а по
моему разумению, таковых драгоценных свойств недоставало клевретам Писарро и
клевретам Альмагро. Простите мне, Ваше Величество, высочайший и
могущественный Император, мою грубую прямоту ради великой любви, каковая
мною движет, однако я должен сказать Вашему Величеству безо всякого
смущения, что ни сторонники Альмагро, ни приверженцы Писарро никогда не были