"Мигель Сильва. Лопе Де Агирре, князь свободы " - читать интересную книгу автора

моими кумирами, а паче последние, ибо у Альмагро захваченные деньги щедро
расточались, а у Писарро они запирались в железный сундук, и ныне братья
Писарро самые богатые люди в Пиру, коли не на всем белом свете. А еще и
Писарро и Альмагро погубили живых душ без нужды и без рассудку, пробудили
жестокость, коя оборотилась против них же самих и против доброй славы Вашего
Величества. Не излишнее ли злодейство было глумиться и издеваться над
индейцами, не довольно ли было с лихвою того, что у них отнимали все золото?
Что за прибыток рубить голову инке Атагуальпе, коего вынудили уплатить столь
богатую дань, куда как славнее и по-христиански было послать его пленником
целовать стопы Вашего Величества? Случилось мне быть в кругу любопытствующих
в тот печальный день, когда Эрнандо Писарро повел рубить правые руки шести
сотням туземцев на площади города Куско, таковым манером оставил он вживе
шесть сотен одноруких врагов Вашего Величества; и равно выпала мне невзгода
присутствовать при последнем испытании немалого числа людей, шедших на пытки
и на виселицу. Не устрашился я духом, светлейший Король и Император, от
мысли, что убивают мне подобного, ибо никакой христианин не волен от дела
сего, буде на то воля Провидения, однако же истинно, что шестнадцать лет не
щажу трудов я и жизни в Новом Свете и по сей день не причинял напрасной
смерти, хотя на поле брани меч мой разил врага и бессчетно полегло их в
сражениях от выстрелов моего аркебуза; я разумею, что убитые в сражении не
смущают совести, ибо убиты они, чтоб не пасть самому и во славу знамен
Вашего Величества, а таковое есть дело наизаконнейшее. Книги поведают
грядущим векам, как гордыня и алчность породили распри и подвигнули
сторонников Писарро резать сторонников Альмагро, а сторонников Альмагро -
изничтожать сторонников Писарро, покуда посланцы Вашего Величества не сотрут
с лица земли всех Альмагро и всех Писарро, буде сии Посланцы обуреваемы
помыслами спасти Пиру и возвратить мир его обитателям.
Да простит Ваше великосердное Величество мою дерзость, однако не могу в
сем, нескладном письме умолчать, что мыслю я об одном из королевских
делегатов, вышеупоминавшемся губернаторе и судье по имени Вака де Кастро,
его Ваше Величество направило посредником по судейским делам, а он вскорости
обнаружил свою приверженность к банде Писарро, и после сражения при Чупас,
кое выиграл благодаря военной мудрости и умелости своего блестящего
помощника Франсиско Карвахаля, мало ему было обезглавить Диего де Альмагро
Младшего, денно и нощно он вешал на виселицах побежденных, и там был Педро
де Оньяте, мой земляк, и Франсиско де Мендибар, и еще многие баски. Сколько
хитроумия ему было надобно, чтобы, накупавшись в человеческой крови, таким
чистым и нарядным ходить и купаться в золоте, промышлял он торговлей, а не
то ростовщичеством, окопался на своей должности и прибрал все к рукам,
изничтожал конкурентов, присвоил казну Королевского суда, вот оно
правосудие, вот оно милосердие, вот оно бескорыстие высокопоставленного
лица, у коего от судьи один токмо диплом!
Из всех Писарро, по моему разумению, более других терпеть невозможно
было достославного честолюбца Гонсало Писарро, каковой столько докуки и
досады учинил Вашему Величеству. Он был мужественной повадки и прекрасной
наружности, росту высокого и богатый без меры, ибо награбил золота у инкских
императоров, а еще добывал серебро в шахтах, коими завладел в Потоси, и тьма
индейцев в этих его шахтах сгинула. Однако же сего довольного Гонсало
Писарро вдруг одолела мятежная лихорадка, никогда ранее его не сотрясавшая,
едва ему стало ведомо, что Указами Вашего Величества в Пиру облегчалось