"Роберт Силверберг. К черной звезде" - читать интересную книгу автора

своими размерами. Ядро остывало до ионов, до окончательной своей
смерти. Для маленькой звезды это было бы простой смертью от
охлаждения: полностью погасший черный карлик, плывущий по Вселенной,
подобно могильному холмику пепла, без света, без тепла. Но это, наше
ядро, все еще превосходило предел Чандрасекара. Для него была
припасена необычная смерть, жуткая и неправдоподобная.
Вот почему мы пришли взглянуть на гибель звезды: микроцефал,
приспособленная и я.
Я вывел наш маленький кораблик на орбиту, которая всех
устраивала. Миранда занялась своими измерениями и вычислениями.
Микроцефал делал что-то свое, совершенно непонятное мне. Каждый
занимался своим делом.
Из-за огромных расстояний пришлось строго ограничить число членов
экспедиции. Нас было только трое: представитель человечества,
представительница колонии приспособленных и представитель расы
микроцефалов, народа Квендара, единственных разумных существ в
известной нам Вселенной.
Трое самых крупных ученых. То есть, трое существ, которые
наверняка проживут весь полет в идеальной гармонии, поскольку
считается, что у ученых совершенно нет эмоций, и они думают
исключительно о загадках своей науки. Все это знают. Интересно, кто
первый пустил эту пулю?
Я спросил Миранду:
- Где данные по радиальной осцилляции?
Она ответила.
- Просмотри мой доклад. Он был опубликован в начале прошлого года
в...
- К чертовой матери твой доклад. Они нужны мне сейчас!
- Тогда дай мне кривую плотности.
- Она еще не готова. У меня только цифровые данные.
- Врешь! Ты гонял компьютер целыми днями! Я сама видела, -
громыхнула она.
Я был готов вцепиться ей в горло. Вот это была бы схватка! Ее
трехсотфунтовое тельце не очень-то подходило для драки, да и вряд ли у
нее был опыт подобных дел, как у меня. Однако, в случае чего, она
имела бы преимущество в силе и весе. Успею ли я ударить ее в
какое-нибудь уязвимое место раньше, чем она разорвет меня на части? Я
взвешивал свои шансы.
Тут появился микроцефал и снова водворил мир несколькими мягкими,
словно пух, словами.
Этот чужак был единственным из нас, кто, похоже, подходил под
лишенную эмоций абстракцию, называемую ученым. Это, конечно, было не
совсем так. Насколько мы знали, микроцефал был знаком с ревностью,
вожделением и яростью, мы просто не видели внешних проявлений его
чувств. Голос его был ровен, словно доносился из вокодера. Это
существо вовремя оказывалось между мной и Мирандой, словно некий
миротворец. Я ненавидел его за эту маску спокойствия. Кроме того, я
подозревал, что микроцефал презирает нас обоих за нашу постоянную
готовность давать выход эмоциям и находит садистское удовольствие в
демонстрации собственного превосходства, успокаивая нас.