"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

случаев, когда перед ними был новичок, способный рассказать о событиях
там, наверху, в мире людей.
Ханн чувствовал себя неуютно в роли достопримечательности. Он,
казалось, по натуре своей был человеком застенчивым и не очень-то хотел
оказаться в центре внимания всех здесь собравшихся. И вот он сидел среди
узников, а люди, которые были на двадцать-тридцать лет старше его,
толпились возле него и засыпали вопросами. Было очевидно, что это собрание
не доставляет ему большого удовольствия.
Сидя в стороне, Барретт почти не принимал участия в беседе. Он
давным-давно утратил интерес к идеологическим переменам там, наверху. Ему
стоило немалых усилий вспоминать о том, что некогда его в высшей степени
волновали такие понятия, как синдикализм, диктатура пролетариата или
ежегодная гарантированная плата. Когда ему было шестнадцать лет, и Джек
Бернстейн тащил его на сборы ячейки, он был практически равнодушен к этим
вещам. Но вирус революции заразил его, и когда ему стало двадцать шесть и
даже тридцать шесть, его все еще настолько глубоко интересовали эти
животрепещущие вопросы, что он по собственной воле подвергал себя риску
тюремного заключения и изгнания из-за них. Теперь он проделал полный круг
назад, к политической апатии своей юности.
Нельзя сказать, что его перестали занимать человеческие страдания,
просто степень его сопричастности к политическим кризисам двадцать первого
столетия уменьшилась. После двух десятилетий в лагере "Хауксбилль" тот мир
двадцать первого столетия стал для Джима Барретта туманным и далеким, и
его энергия сосредоточилась на преодолении тех кризисов и сложностей, о
которых он привык думать теперь, то есть кризисов и сложностей Кембрия.
Он внимательно прислушивался к беседе, но главным образом потому, что
его интересовал Лью Ханн, а не текущие события там, наверху. Барретт
пытался понять, что тот за человек, но у него ничего не получалось.
Ханн вообще говорил очень мало. Он, как обороняющийся фехтовальщик,
только отбивался и уходил в сторону.
- Есть ли какие-нибудь признаки ослабления ложного консерватизма? -
хотел знать Чарли Нортон. - Я имею в виду то, что они давно обещали
покончить с сильным правительством в течение тридцати лет, а его
вмешательство во все стороны жизни становится все сильнее и сильнее.
Начался ли все-таки процесс ослабления гаек?
Ханн беспокойно заерзал на стуле.
- Все еще обещают. Как только условия станут более стабильными...
- А когда это произойдет?
- Не знаю. Думаю, это все красивые фразы.
- А что можно сказать о коммуне на Марсе? - спросил Сид Хатчетт. -
Она внедряет своих агентов на Землю?
- Об этом ничего не могу сказать, - промямлил Ханн. - Мы мало знаем о
том, что делается на Марсе.
- А каков сейчас общий валовой продукт планеты? - хотел знать Мэл
Рудигер. - Какова тенденция? Он все еще на одном и том же уровне или начал
уменьшаться?
Ханн задумчиво потянул себя за ухо.
- Думаю, что он медленно понижается. Да, понижается.
- А каков теперь индекс? - спросил Рудигер. - Последние данные,
которыми мы располагаем, относятся к семьдесят пятому году. Тогда он