"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

отважился вылезти на сушу и посмотреть, что там. Первопроходец. Пионер".
Барретту пришло в голову, что этот отважный трилобит вполне мог быть
предком всех обитающих на суше существ в необозримых будущих эпохах. Мысль
эта была биологической чушью, и Барретт понимал это, но его усталое
сознание построило в воображении длинную эволюционную цепь, в которой
рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, млекопитающие и, наконец, человек
происходили последовательно и неразрывно от этого нелепого, покрытого
панцирем существа, делавшего неопределенные круги у его ног.
"А что, если я наступлю на тебя, - подумал Барретт. - Быстрое
движение... Хруст лопнувшего хитина... Отчаянные конвульсии жалкого
подобия крохотных ножек... И вся цепь жизни оборвется в самом первом
звене".
Погибнет эволюция, жизнь на суше так и не возникнет. С этим грубым
движением тяжелой ноги мгновенно изменится и все будущее. Больше не будет
ни человеческой расы, ни лагеря "Хауксбилль", ни Джеймса Эдварда Барретта
(1968-????). В один миг он отомстит тем, кто обрек его на жизнь здесь и
освободит себя от вынесенного когда-то приговора.
Он ничего этого не сделал. Трилобит завершил свое неспешное
обследование прибрежных камней и целый и невредимый отполз назад к морю.
Вдруг прозвучал тихий голос Дона Латимера:
- Я увидел, что ты сидишь здесь один, Джим. Не возражаешь, если я
составлю тебе компанию?
Появление Латимера встряхнуло Барретта. Он быстро обернулся, внутри у
него екнуло от удивления. Латимер спустился так тихо, что Барретт не
услышал его приближения. Но он быстро оправился, улыбнулся и предложил
Латимеру сесть на соседний камень.
- Ловишь? - спросил Латимер.
- Просто сижу. Грею на солнце старые кости.
- Чтобы погреть старые кости, тебе нужно было спускаться черт знает
куда? - рассмеялся Латимер. - Брось. Просто хочешь уйти подальше от всего
и, наверное, жалеешь, что я тебя потревожил, но ты слишком вежлив, чтобы
велеть мне убраться. Извини меня. Я уйду, если...
- Да нет же. Оставайся. Поговори со мной.
- Скажи прямо - может быть, ты предпочитаешь, чтобы я оставил тебя в
покое?
- Я не хочу, чтобы меня оставляли в покое, - сказал Барретт. - Я все
равно хотел встретиться с тобой. Как у тебя складываются отношения с твоим
новым соседом Ханном?
Лоб Латимера покрылся сложной сетью морщин.
- Весьма странно, - произнес он. - Это одна из причин, почему я
спустился сюда вниз, когда тебя увидел. - Он наклонился вперед и
испытывающе заглянул в глаза Барретта. - Джим, скажи мне честно, ты
считаешь меня сумасшедшим?
- С чего бы это?
- Ну, со всеми этими экстрасенсорными делами - моими попытками
пробить брешь в другую сферу сознания. Я знаю, ты человек твердых
убеждений и скептически относишься ко всему, что нельзя охватить, измерить
и использовать на практике. Ты, вероятно, считаешь, что все это вздор?
Барретт пожал плечами:
- Если ты хочешь услышать грустную правду, то так оно и есть. Я