"Роберт Силверберг. Время перемен" - читать интересную книгу автора

которой мы проехали несколько часов. Заря застала нас в южной части
центрального округа Глина, неподалеку от реки Хаш. Мы остановились в
деревне под названием Клек. В этом продуваемом всеми ветрами месте
маленькие каменные домики были окружены необозримыми заснеженными
равнинами. Оставив меня в кабине, хозяин пошел в первый из домиков. Через
мгновение он вышел из него в сопровождении сморщенного человечка,
оживленно размахивающего руками. С его помощью мы прошли к домику, который
разыскивал мой хозяин. Владельцем его был фермер по имени Стамвиль -
светловолосый мужчина почти такого же роста, как и я, с выцветшими,
когда-то голубыми, глазами и извиняющейся улыбкой. Может быть, он стоял в
каком-то родстве с моим хозяином или, что более вероятно, был у него в
долгу - я так и не узнал об этом. Так или иначе, крестьянин с готовностью
отозвался на просьбу моего хозяина и принял меня в качестве своего
постояльца. Хозяин на прощание обнял меня и исчез в снежном вихре. Больше
я уже никогда не встречал его. Надеюсь, боги добры к нему, потому что он
был очень добр ко мне.



18

Домик состоял из одной большой комнаты, разгороженной на несколько
частей тонкими занавесками. Стамвиль нацепил еще одну занавеску и дал мне
солому для матраца - мое жилье было готово. Под крышей домика нас было
семеро: я, Стамвиль, его жена - изможденная крестьянка, которая по моему
твердому убеждению могла бы сойти за его мать, трое их детей - двое
мальчиков, которым до возмужания оставалось уже недолго, девушка-подросток
и, кроме того, ее названая сестра. Все жильцы этого убогого дома были
веселыми, невинными и верными людьми. Хотя им ничего не было известно обо
мне, они тотчас же приняли меня в члены своей семьи, как будто я был их
родственником, неожиданно возвратившимся из дальних странствий. Я не был
подготовлен к той легкости, с которой они приняли меня, и сперва
приписывал ее каким-то обстоятельствам, вернее, обязательствам, которые
наложил на них мой прежний хозяин. Но оказалось, что это не так. Они были
добры по своей природе, никогда ничего не выспрашивали, не отличались
подозрительностью. Я ел за одним столом с ними, сидел вместе с ними у
очага, участвовал в их развлечениях. В каждый пятый вечер Стамвиль
наполнял огромное выдолбленное из дерева корыто горячей водой, и я мылся
вместе с его семьей, причем одновременно в корыте было двое или трое.
Можете себе представить, каково мне было тереться о пикантные
округлости дочери Стамвиля и ее названой сестры. Вероятно, я мог бы
порезвиться с любой из них, стоило только захотеть, но меня сдерживала
боязнь нарушить законы гостеприимства. Позже, поближе познакомившись с
образом жизни и нравами крестьян, я узнал, что как раз мое воздержание
было выражением своего рода неблагодарности. Девушки были в полном соку и,
конечно, испытывали вожделение, а я пренебрегал ими. Но я понял это после
того, как покинул дом Стамвиля. У этих девушек, должно быть, сейчас уже
взрослые дети. Надеюсь, они простили меня за отсутствие галантности.
Я платил за свое жилье. Работы в крестьянском хозяйстве почти не
было, так как стояла зима. Приходилось только расчищать домик от снега и