"Роберт Силверберг. Валентин Понтифекс" - читать интересную книгу автора

отвратительной гробнице.
И вот сегодня банкет в большом зале, на самом нижнем уровне унылого
подземного города, - как он страшился этого! Отвратительный зал весь
состоял из резко очерченных углов и слепящих светильников, причудливо
отражающих блики. Напыщенные чиновники из числа придворных Понтифекса в
своих нелепых традиционных масках, скука, а пуще всего - гнетущее чувство,
что весь Лабиринт давит на него колоссальной каменной массой, одно это
вселяло в его сердце страх.
Он подумал, что тот ужасный сон был, вероятно, лишь предвестником
напряжения, которое ему придется испытать ныне вечером. Но, к своему
удивлению, обнаружил, что беспокойство покидает его, он расслабляется - не
то чтобы наслаждается банкетом - нет, едва ли - но, во всяком случае,
находит его менее тягостным.
Помогло и то, что зал заново украсили. Повсюду были развешаны яркие
знамена цветов Коронала - золотой и зеленый; они закрывали и затушевывали
вызывающие смутное беспокойство очертания громадного помещения. Да и
освещение изменилось со времени его последнего визита: теперь в воздухе
парили матово светящиеся шары.
Чувствовалось, что чиновники Понтифекса не пожалели ни средств, ни
усилий, чтобы событие выглядело празднично. Из легендарных подвалов
Понтифекса извлекли поразительный набор изысканнейших вин планеты: золотое
искристое из Пидруида, белое сухое из Амблеморна, а затем - нежное красное
из Ни-мойи, за которым последовало крепкое пурпурное мулдемарское,
заложенное еще во времена Малибора. И к каждому вину, естественно,
подавались соответствующие деликатесы: охлажденные ягоды токки, копченое
мясо морского дракона, калимботы по-нарабальски, жареные ножки билантона.
Развлечения следовали друг за другом нескончаемой вереницей: певцы, мимы,
арфисты, жонглеры. Время от времени кто-нибудь из приспешников Понтифекса
заискивающе посматривал на возвышение, где восседал Лорд Валентин со
своими приближенными, как бы спрашивая: Всего ли достаточно? Довольна ли
ваша светлость?
И всякий раз Валентин отвечал теплой улыбкой, дружеским кивком,
поднятием бокала, давая таким образом понять беспокойным хозяевам, что он
всем доволен.
- Что за трусливые шакалы! - воскликнул Слит. - За шесть столов
чувствуется, как они потеют от страха!
Реплика и стала поводом для глупого и бесцеремонного замечания
Хиссуне о том, что они из кожи вон лезут, чтобы угодить Валентину предвидя
день, когда он станет Понтифексом. Неожиданная бестактность обожгла
Валентина словно удар хлыста, и он отвернулся. Сердце у него колотилось,
во рту вдруг пересохло, но он заставил себя успокоиться: улыбнулся
сидящему за несколько столов от него главному представителю Хорнкасту,
кивнул мажордому Понтифекса, окинул милостивым взглядом еще кого-то,
одновременно слыша за спиной, как Шанамир раздраженно вразумляет Хиссуне.
Гнев Валентина тут же прошел. В конце концов, откуда мальчишке знать,
что это запретная тема? Но он не мог вступиться за Хиссуне, не обнаружив
того, сколь глубоко уязвлен; поэтому вновь включился в разговор, будто
ничего не произошло.
Затем появились пятеро жонглеров - три человека, скандар и хьорт - и
весьма кстати отвлекли внимание гостей. Они затеяли бешеную круговерть из