"Роберт Силверберг. Валентин Понтифекс" - читать интересную книгу автора

титул на вполне законном основании перешел к другим, после того как
Насцимонте незаконно его лишился: но правительству Лорда Валентина в
первые дни после реставрации пришлось посвятить довольно много времени
решению подобных головоломок, и Насцимонте, в конечном итоге, вернул все,
ранее ему принадлежавшее.
Больше всего Валентину хотелось сразу же выскочить из флотера и
заключить в объятия старого товарища по оружию. Но протокол, разумеется,
такого не допускал: Коронал не мог просто взять и нырнуть в ликующую
толпу, как какой-нибудь там обычный свободный гражданин.
Вместо этого пришлось дожидаться завершения шумной церемонии
размещения гвардии Коронала: огромный, дородный и косматый скандар Залзан
Кавол, начальник гвардейцев, орал и суматошно размахивал всеми четырьмя
руками, мужчины и женщины в роскошных зеленых с золотом одеждах выбирались
из своих флотеров и выстраивались живым коридором, чтобы сдержать
напирающих зевак, королевские музыканты заиграли королевский гимн, и
прочая-прочая, пока, наконец, к королевскому флотеру не подошли Слит и
Тунигорн и не открыли дверцы, выпуская Коронала с супругой в золотистое
тепло дня.
А потом пришлось идти между двойными рядами гвардейцев с Карабеллой
под руку ровно половину расстояния до Насцимонте и ждать, пока герцог
подойдет, поклонится, сделает знак звездного огня и еще более церемонно
поклонится Карабелле...
Валентин рассмеялся, шагнул навстречу, заключил тощего старого
разбойника в объятия и крепко прижал его к себе, после чего они двинулись
вместе сквозь толпу, что расступалась перед ними, к возвышающемуся над
праздничной суматохой гостевому помосту.
Начался большой парад, достойный визита Коронала: музыканты,
жонглеры, акробаты, наездники, клоуны, дикие звери самого устрашающего
вида, которые на самом деле были вовсе не дикими, а вполне ручными;
одновременно с артистами шествовали горожане, которые соблюдали живописный
беспорядок и выкрикивали при прохождении мимо помоста:
- Валентин! Валентин! Лорд Валентин!
А Коронал улыбался, махал рукой, аплодировал и совершал прочие
действия, какие ожидаются от Коронала в ходе торжественной церемонии,
какие он обязан совершать, чтобы выражать всем своим видом радость,
одобрение и единство с народом. И несмотря на всю свою жизнерадостность,
Валентин лишь усилием воли принуждал себя веселиться: темный сон,
привидевшийся ему в Лабиринте, никак не желал отпускать. Однако умение
владеть собой все-таки победило, и он улыбался, махал рукой и аплодировал
в течение нескольких часов.
Прошло полдня, и праздничное настроение слегка улеглось: разве могут
люди, даже в присутствии Коронала, радоваться и ликовать с равным усердием
час за часом? После того, как схлынула волна всеобщего возбуждения,
наступил момент, который нравился Валентину меньше всего, когда в глазах
окружавшей его толпы он увидел жгучее, испытующее любопытство, напомнившее
ему о том, что для тех, кто знаком с королем лишь по титулу, короне,
горностаевой мантии, строке из летописи, он - всего лишь уродец, священное
чудовище, непостижимое и даже устрашающее. Но вот последние участники
парада промаршировали мимо помоста, крики сменились негромкими
разговорами, бронзовые тени удлинились, в воздухе повеяло прохладой.