"Роберт Силверберг. Торговцы болью" - читать интересную книгу автора

належится музыка и дикторский текст - сладкое к горькой пилюле, а сейчас
Нортроп видел перед собой лишь немые кадры и чувствовал биотоки мозга
больного.
Голая нога заняла пол-экрана.
В тело вонзился скальпель.
Нортроп содрогнулся, ему передалась чужая боль. Он ощутил ее,
неистовую, жгучую, адскую, пронизавшую все его существо, когда скальпель
рассек воспаленную плоть и гниющую кость. Нортропа била дрожь, он закусил
нижнюю губу и сжал кулаки. Но вот мучения кончились.
Боль ушла. Сменилась катарсисом. Нога больше не посылала импульсы
усталому мозгу. Наступил шок, убивший боль, и с ним пришло успокоение.
Стил продолжал операцию, принесшую смерть старику. Он снова пришивал
ампутированную ногу к навсегда уснувшему телу.
Замелькали темные кадры, и экран погас. Позднее съемочная группа увяжет
отснятый материал с интервью, которые дадут родственники старика Гарднера,
может быть, добавит кадры похорон, высказывания ученых по проблемам
гангрены у людей пожилого возраста. Но это уже незначительные детали.
Главное - запись передала то, чего требовали зрители: подлинное,
тошнотворное ощущение чужой боли, они его получили в полной мере. Это был
бой гладиаторов без гладиаторов, мазохизм под личиной борьбы за здоровье
человека. Запись получилась. Лента завладеет миллионами зрителей.
Нортроп смахнул пот со лба.
- Похоже, мы устроили для себя неплохое представление, ребята, - с
удовлетворением заключил он.
Это чувство удовлетворения не покидало его, когда он возвращался домой.
Весь день прошел в напряженных трудах: Нортроп вместе с помощниками
доводил запись до полной кондиции, монтировал кадры, отшлифовывал детали.
Он наслаждался искусной работой. Она помогала забыть омерзение, вызванное
кое-какими картинами.
Когда Нортроп покидал здание, уже опустилась ночь. Он миновал главный
выход; навстречу ему из темноты шагнул нескладный человек невысокого роста
с усталым лицом. Он сильной рукой схватил Нортропа и грубо втолкнул назад
в вестибюль.
Сначала Нортроп его не узнал. Перед ним было пустое, невыразительное
лицо, стертое лицо мужчины средних лет. Потом он догадался.
Гарри Гарднер. Сын умершего старика.
- Убийца! - пронзительно закричал Гарднер. - Ты убил его! Он бы жил
сейчас, если б применили анестезию! Подонок, ты убил его, чтобы
телезрители пощекотали свои нервишки!
Нортроп окинул взглядом вестибюль. К выходу кто-то приближался.
Режиссер облегченно вздохнул. Надо ошеломить это ничтожество, чтобы он в
страхе кинулся прочь.
- Послушайте, - начал Нортроп, - мы применили все самые последние
достижения медицины, все, что она могла дать для здоровья вашего отца. Мы
обеспечили ему самое лучшее обслуживание. Мы...
- Вы убили его!
- Нет, - возразил Нортроп, но больше ничего не успел сказать, ибо
увидел стальной блеск бластера в тяжелой руке человека с невыразительным
лицом.
Нортроп отпрянул назад. Поздно. Гарднер нажал на спуск, затвор