"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

Сквозь стиснутые зубы я выдавил из себя:
- Я же просил ее не говорить об этом никому! Правда, она не стала
обещать и даже рассердилась, что я просил у нее обещание.
- Значит это ОНА.
Я покраснел:
- Я тебе рассказываю больше, чем собирался.
Он накрыл мою руку ладонью.
- Ах, мальчик! Ты не рассказываешь мне ничего нового. Но здесь ты в
безопасности. Ты под моей защитой и в безопасности. Все позади, выпей-ка
еще пива. Посмотри, какое оно! Ячмень, из которого готовят это пиво,
оставляют специально только для царя. Пей, парень! Пей!
Я пил еще и еще. Разум мой оставался ясным, ибо гнев не давал мне
опьянеть. Она побежала к Думузи, думал я, когда выведала обо мне все,
вовсе не задумываясь, что подвергает меня смертельной опасности. Или это
было так задумано предать меня? Но почему? Может это просто преступное
легкомыслие? А может она следовала слишком сложному расчету, которого я
пока не мог понять? Я понимал, что она явно была тем человеком, который
организовал мое изгнание, выдав мою тайну именно тому человеку, которому
она больше всего грозила. Во мне поднялась волна такой ярости, что окажись
она рядом, я бы прикончил ее на месте - богиня она или нет.
Мы с Аккой засиделись до поздней ночи. Он рассказывал мне о своих
сражениях с Лугальбандой, о том дне, когда они сошлись в поединке под
стенами Киша и, сражаясь до заката солнца, ни один из них не смог победить
другого. Он всегда относился к моему отцу с величайшим уважением, сказал
он, даже когда они поклялись враждовать до смерти. Потом он приказал
открыть еще сосуд пива - я был потрясен, сколько он пьет, ничего
удивительного, что на костях у него столько жира, - и чем больше он пьянел
от пива, тем пространнее становились его истории, за которыми невозможно
было уследить. Он стал рассказывать о сражениях между его отцом
Энмебарагеси и моим дедом Энмеркаром, о войнах, которые велись, когда он
был мальчиком, а потом забрался в такие дремучие дебри легенд, где
упоминались цари, имена которых я никогда не слышал. Он становился все
пьянее и сонливее, а я все больше трезвел. Но я чувствовал, что он не так
пьян, как хочет казаться, и все время исподволь следит за мной с
пристальным вниманием: я не забыл, что этот человек был царем Киша,
великим правителем великого города, выживший в сотнях сражений, хитрый и
мудрый правитель.
Он выделил мне по дворце анфиладу покоев, подавляющих роскошью, посылал
мне столько наложниц, сколько я мог пожелать, а потом дал мне жену. Звали
ее Ама-суккуль. Она была дочерью Акки и одной из его прислужниц. Ей было
тринадцать лет и она была девственна. Когда он мне ее предложил, я не
знал, что ответить, так как не был уверен, что прилично брать жену в чужом
городе, мне казалось, что мне надо хотя бы получить согласие моей матери
Нинсун. Но Акка был глубоко уверен, что принц, долгое время гостящий в
Кише, не должен оставаться без жены. Нетрудно было понять, что,
отказавшись, я глубоко оскорблю его чувство гостеприимства и его чувства к
дочери. Брак в Кише, рассуждал я, не может считаться действительным в моем
родном городе, если когда-нибудь я пожелаю от него освободиться. Так взял
я мою первую жену. Ама-суккуль была веселой девушкой с округлой грудью и
славной улыбкой. Она была неразговорчива, за все время нашего брака она