"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

- Мое священное сокровище.
- Мой муж, моя истинная любовь.
Тут она просто рассмеялась.
- Видишь? Все это свершилось. Разве нет?
Я услышал музыку, возвещавшую, что нам пора выходить. Мои пальцы
дотронулись до кончиков ее пальцев - только до кончиков, но это был огонь!
- вместе мы прошли по коридору и вышли из дверей храма на храмовую
площадь. Двери сами растворились перед нами. Ясный полумесяц новой молодой
луны поднялся над храмом. Тысячи пар глаз уставились на нас из ночной
тьмы.
Мы произнесли слова ритуала. Мы пили из чаши мед, рассыпали ячмень на
землю. Мы стояли, сплетя руки, пока пелись гимны в честь бога и богини.
Три обнаженных жреца пели благословения. Кровью козленка, моего
жертвоприношения, окропили мое плечо и щеку Инанны. Печеное мясо
принесенной в жертву овцы нам протянули на золотых блюдах, и мы отведали
по ритуальному кусочку каждый. Чтобы проглотить этот кусочек, мне,
по-моему, понадобилась тысяча лет...
Мы снова вошли в храм. Перед нами шли жрецы, а музыканты, танцоры пели
и танцевали вокруг нас, пока мы шли к опочивальне богини.
Опочивальня была небольшой комнатой с высокими потолками, устланная
мягкими зелеными циновками, от которых исходил приятный аромат, потому что
они были смазаны кедровым маслом. Ложе в середине комнаты было из черного
дерева, инкрустированного слоновой костью и золотом. Простыня тончайшего
полотна с эмблемой Инанны покрывала ложе. Повсюду на полу были разложены
гроздья спелых фиников, такие, как их сняли с дерева. Финики - подлинное
сокровище нашей земли, ценнее драгоценных камней. Инанна отломила от
грозди финик и вложила его мне в рот, потом я так же угостил ее.
Вам, должно быть, думается, что к этому времени я обезумел от
нетерпения и желания. Но нет. Во мне было божество, и в моей душе царило
спокойствие и терпение. Сколько лет готовила судьба этот Брак? И что
значили в сравнении с ними еще несколько минут? Я спокойно ждал, пока
жрицы снимали с Инанны серьги, браслеты, кольца и амулеты. Наконец они
сняли с нее бусы, закрывающие грудь, и обнажили ее. Грудь ее была высока и
округла, а ведь ей наверняка было уже за двадцать. Они расстегнули
застежки золотого треугольника, и передо мной приоткрылась бездна -
темная, опушенная густыми волосами и богато умащенная благовониями. Потом
жрицы сняли с меня украшения и юбку, обнажив мое тело. Сделав свое дело,
они все ушли из комнаты и оставили нас одних.
Я подошел к ней ближе. Я стоял перед ней и смотрел, как вздымается и
опадает ее грудь. Она провела языком по губам, и они заблестели. Глаза ее
бесстыдно оглядывали мое тело, а я рассматривал ее фигуру, останавливаясь
на ее полной груди, широких бедрах и густых волосах внизу, скрывавших
источник ее женственности. Я нежно взял ее за руку и подвел к ложу.
На секунду, пока мое тело нависло над ней, моя божественная сущность
вспыхнула и погасла. Моя человеческая природа вернулась ко мне, и я
подумал, сколь сложные отношения связывают меня с этой женщиной. Подумал о
ее неприкрытой чувственности, игривости, ее таинственности, ее силе. Я
подумал еще и о том другом Думузи, смертном, которого она год за годом
обнимала в этом ритуале, а потом, когда он почему-то стал ей не нужен,
уничтожила. Потом снова во мне проснулся и укрепился бог, и все эти мысли