"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

ушли от меня. Я сказал, как подобает богу говорить богине в эти минуты:
- Я пастух, я пахарь, я царь, я жених. Да возрадуется богиня!
Я не стану рассказывать вам, какими словами мы обменивались в ту ночь.
То, что бог должен говорить богине и богиня богу, вы уже знаете: эти слова
повторяются из года в год. То, что царь говорил жрице, а жрица царю -
можно легко отгадать, это неинтересно. Мы были богом и богиней, царем и
жрицей. Но в той комнате были еще мужчина и женщина - и что до тех слов,
которые они говорили друг другу, думаю, это должно остаться тайной. Я не
повторю их вам, хотя рассказал так много. Самую великую тайну той ночи
легко можно представить. Вы знаете, какие ритуальные прикосновения губ,
сосков, ягодиц, рук и чресел должны быть совершены священной парой. Ее
кожа пылала, жгла, как горный лед. Ее соски под моими руками были тверды,
как алебастр. Прежде чем свершить самое высокое, мы делали все, что
положено, и когда настал тот момент, мы сами поняли, что пора. Войти в нее
было все равно, что окунуться в чистейший мед. Когда мы соединились, она
рассмеялась. Это был одновременно смех той далекой девочки в коридоре - и
богини в сияющих высотах. Я тоже засмеялся, ибо после стольких лет мое
желание исполнялось. Потом наш смех потерялся в других - глубоких и
сильных звуках. Когда мы согласованно двигались, она что-то бессвязно
говорила. Это был язык женщин, язык богини, язык Древнего Пути. Глаза ее
закрылись и я сжал ее в объятиях изо всех сил. Сила божества вырывалась из
меня, словно текучий огонь, и она вызвала в ней ответный порыв. В потоке
моего семени родился новый год. Вопль торжества был исторгнут из наших
уст, и мы услышали, как его подхватили звуки музыки: музыканты ждали под
дверью опочивальни. Мы заговорили друг с другом: сперва глазами, улыбками,
потом словами. Потом мы начинали ритуал снова и снова, пока заря не
пролила над нами благословение нового года. Мы тихо вышли из храма и
постояли нагими под дождем, который наше соитие привело в наши земли.



14

Прошла ночь Священного Брака, когда Инанна и я наконец соединились. Но
соединены в браке были бог и богиня, и как только кончилось празднество,
каждый вернулся к своей жизни: она - в уединение храма, я - во дворец. Я
не видел ее несколько недель. Когда мы встретились на ритуале сева
пшеничных зерен, она обращалась со мной холодно и формально. Так оно и
должно было быть, но для меня это было непереносимо. Вкус ее кожи еще был
у меня на языке. А я знал, что не обниму ее снова, пока не пройдет
двенадцать месяцев и не настанет следующий новый год. Как больно было
сознавать это!
Служение богам и чувство ответственности заставляли нас постоянно
видеться и говорить друг с другом. В Уруке царь - правая рука богини, ее
меч, а она - священный посох, на который он опирается. Поэтому они навеки
связаны, вращаются вокруг друг друга, а все остальное вращается вокруг
них.
Мягкий дождь Ташриту в начале месяца Аразамна уступил место дождям,
которые никак нельзя было назвать мягкими. Ливневые потоки пришли с
севера, сметая все на пути, они шли почти каждый день. Сухая земля сперва