"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

жилами матери-газели. Во всем мире не было такого барабана, ничто не могло
сравниться с тем, что сделал для меня Ур-нангар по просьбе Инанны. Теперь
барабан для меня потерян, и дня не проходит, чтобы я не тосковал по нему и
не мечтал снова взять его в свои руки.
В те годы, когда он был у меня, он служил двум целям. Одна из них была
хорошо знакома жителям Урука, так как это был военный призыв. Я выходил на
площадь перед дворцом, когда наступало время собирать войска, и выбивал
мужественную, быструю дробь. Все знали, что она значит. "Слушайте, -
восклицали они. - Гильгамеш призывает нас на войну!" При этих звуках весь
город начинал шуметь, все знали, что скоро появятся новые герои и новые
вдовы.
Был еще один способ применения этому барабану, - для меня он открывал
двери в мир богов. В нем была и сила богини и частичка волшебства птицы
Имдугуд.
Когда я уходил в самые дальние покои и тихо начинал бить в барабан, он
уносил мою душу в те пределы, где блуждает душа Лугальбанды. С помощью
этого барабана я мог вызывать к жизни все то, что бывало со мной, когда во
мне было божественное присутствие, а вокруг меня - аура божества. Сквозь
гул барабана я начинал все громче и громче слышать жужжание и гудение,
перед глазами плыли волны золотого, багряного и синего цвета. Я
преодолевал преграду в иной мир, за которым была лестница, поднимающаяся в
небо, или колодец черной воды, в котором я тонул, или туннель, который,
плавно изгибаясь, по спирали уходил вниз, словно приглашая спуститься. Это
было царство богов. Когда я там бывал, я менял свой облик, взлетал под
облака, парил. Я был орел, я был лев. Я пировал с богами и полубогами. Я
говорил на языке снов. Я становился спутником Птицы Грома, я видел все,
мудрость открывалась передо мной. Мне думается, у Этаны, царя Киша, был
такой же барабан, и он пользовался им, чтобы парить в небе, а не летал
туда на орлиных крыльях, как гласит старая легенда.
Я редко брал барабан для таких целей. Это было слишком необычно и
пугающе, и отнимало у меня слишком много сил. Когда я возвращался из
такого полета, мышцы у меня болели, язык распухал, словно я в своих
полетах прикусывал его, я чувствовал головокружение и слабость. Это было
моей тайной, я делал это только тогда, когда моя тоска была слишком
велика, будь то голод моей души или опасность для города, предотвратить
которую мог только я. Тогда я садился в одиночестве и бил в барабан до тех
пор, пока не приближался к богам.



15

Вернулись дожди, еще более сильные, чем раньше, и вопрос о каналах стал
на первое место.
В те дни, когда мой народ еще не жил здесь, когда здесь были люди
Древнего пути, которые пользовались каменными серпами и жили в глинобитных
хижинах, каналов не было. Каждую весну, когда в горах таяли снега, Две
Реки вздымались и вырывались из берегов, а воды заливали поля и жилища. В
иные годы разливы рек были настолько велики, что разрушали работу многих
лет. Случались годы, когда горячее солнце заставляло воду быстро уходить,