"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу авторажилами матери-газели. Во всем мире не было такого барабана, ничто не могло
сравниться с тем, что сделал для меня Ур-нангар по просьбе Инанны. Теперь барабан для меня потерян, и дня не проходит, чтобы я не тосковал по нему и не мечтал снова взять его в свои руки. В те годы, когда он был у меня, он служил двум целям. Одна из них была хорошо знакома жителям Урука, так как это был военный призыв. Я выходил на площадь перед дворцом, когда наступало время собирать войска, и выбивал мужественную, быструю дробь. Все знали, что она значит. "Слушайте, - восклицали они. - Гильгамеш призывает нас на войну!" При этих звуках весь город начинал шуметь, все знали, что скоро появятся новые герои и новые вдовы. Был еще один способ применения этому барабану, - для меня он открывал двери в мир богов. В нем была и сила богини и частичка волшебства птицы Имдугуд. Когда я уходил в самые дальние покои и тихо начинал бить в барабан, он уносил мою душу в те пределы, где блуждает душа Лугальбанды. С помощью этого барабана я мог вызывать к жизни все то, что бывало со мной, когда во мне было божественное присутствие, а вокруг меня - аура божества. Сквозь гул барабана я начинал все громче и громче слышать жужжание и гудение, перед глазами плыли волны золотого, багряного и синего цвета. Я преодолевал преграду в иной мир, за которым была лестница, поднимающаяся в небо, или колодец черной воды, в котором я тонул, или туннель, который, плавно изгибаясь, по спирали уходил вниз, словно приглашая спуститься. Это было царство богов. Когда я там бывал, я менял свой облик, взлетал под облака, парил. Я был орел, я был лев. Я пировал с богами и полубогами. Я мудрость открывалась передо мной. Мне думается, у Этаны, царя Киша, был такой же барабан, и он пользовался им, чтобы парить в небе, а не летал туда на орлиных крыльях, как гласит старая легенда. Я редко брал барабан для таких целей. Это было слишком необычно и пугающе, и отнимало у меня слишком много сил. Когда я возвращался из такого полета, мышцы у меня болели, язык распухал, словно я в своих полетах прикусывал его, я чувствовал головокружение и слабость. Это было моей тайной, я делал это только тогда, когда моя тоска была слишком велика, будь то голод моей души или опасность для города, предотвратить которую мог только я. Тогда я садился в одиночестве и бил в барабан до тех пор, пока не приближался к богам. 15 Вернулись дожди, еще более сильные, чем раньше, и вопрос о каналах стал на первое место. В те дни, когда мой народ еще не жил здесь, когда здесь были люди Древнего пути, которые пользовались каменными серпами и жили в глинобитных хижинах, каналов не было. Каждую весну, когда в горах таяли снега, Две Реки вздымались и вырывались из берегов, а воды заливали поля и жилища. В иные годы разливы рек были настолько велики, что разрушали работу многих лет. Случались годы, когда горячее солнце заставляло воду быстро уходить, |
|
|