"Роберт Силверберг. Провидец" - читать интересную книгу автора

призраков, и не вонь человеческий фекалий и мочи, и не вихри песка по
лодыжку. Поток раскаленного воздуха хлестнул меня, когда я опасливо
покинул благословенную прохладу автомобиля. Хотя было только начало июня,
кошмарная жара позднего августа обжигала эти убогие руины. И это Нью-Йорк?
Это скорей сторожевой пост в мексиканской пустыне столетие назад.
Я включил охранную сигнализацию в автомобиле. Сам я был вооружен
тяжелой дубинкой и был облачен в туго облегающий конус, гарантирующий
возможность оттолкнуть нападающего на дюжину метров. Я все же чувствовал
себя отвратительно уязвимым, когда пересекал пустынный тротуар, чувствуя,
что у меня нет защиты от обычного снайперского выстрела сверху. Но хотя
желтовато-болезненные лица обитателей этой страшной деревни угрюмо глазели
на меня из-за потрескавшихся и разбитых окон, хотя несколько тонконогих
уличных ковбоев бросали на меня суровые взгляды, ни один не приблизился,
ни один не заговорил со мной, и не было вооруженных стрелков в четвертом
этаже. Войдя в покосившийся дом, где жил Карваджал, я почувствовал
облегчение: может быть, жителей этого района оклеветали, может, их темная
репутация - продукт паранойи среднего класса? Позже я узнал, что не
продержался бы и шестидесяти секунд вне своего автомобиля, если бы
Карваджал не отдал приказаний, обеспечивающих мою безопасность. В этих
опаленных джунглях у него был непререкаемый авторитет. Для своих свирепых
соседей он был чем-то вроде колдуна, священным амулетом, святым блаженным,
которого они уважали и боялись и которому подчинялись. Его волшебный дар,
которым он, без сомнения, пользовался рассудительно и эффективно, сделал
его неуязвимым здесь - никто в джунглях не вел себя легкомысленно с
шаманом. И сегодня он прикрыл меня своей мантией.
Его квартира была на пятом этаже. Лифта не было. Каждый лестничный
пролет таил в себе неожиданности. Я слышал писк гигантских крыс. Тошнило и
перехватывало дыхание от мерзких незнакомых запахов. Мне казалось, что в
каждом темном углу прячутся семилетние убийцы. Я благополучно добрался до
двери. Он открыл раньше, чем я успел найти кнопку звонка. Даже в такую
жару он был в белой рубашке, застегнутой под горло, сером твидовом пиджаке
и коричневом галстуке. Он был как школьный учитель, приготовившийся
выслушать от меня латинские спряжения и склонения.
- Ну, вот видите, - сказал он, - живы и здоровы. Я знал. Никакой
опасности.
Карваджал жил в трех комнатах: спальня, гостиная и кухня. Потолки
низкие, осыпавшаяся штукатурка, выцветшие зеленые стены выглядели так, как
будто их последний раз красили в дни чудака Дика Никсона. Мебель была еще
старше: отражала эру Трумэна - шатающаяся, накрытая чехлами из ткани в
цветочек, на толстых слоноподобных ножках. Воздух был спертый и душный,
так как кондиционера не было и в помине. Для освещения использовались
тусклые лампы накаливания, телевизор был архаичной настольной модели. На
кухне была раковина с водопроводным краном, никакого ультразвукового
водоснабжения. В середине семидесятых, когда я был ребенком, у меня был
близкий друг, отец которого погиб во Вьетнаме. Он жил с бабушкой и
дедушкой, и их квартира выглядела точно так же, как эта. Жилье Карваджала,
казалось перенесено в наши дни из Америки середины века, как музейный
экспонат, как кинодекорация.
С рассеянным гостеприимством он усадил меня на продавленный диван в
гостиной и извинился за то, что ему нечего предложить выпить. Сам он не