"Клиффорд Саймак. Сила воображения." - читать интересную книгу автора

читателей людьми. Обеспечиваем им развлечение.
- А заодно внушаем высокие идеалы?
- Бывает, что и идеалы тоже.
- Это еще не все, - сказал Харт. - Не только обеспечиваем, не только
внушаем. Мы ведем самую невинную с виду и самую опасную по существу
экспансию за всю историю человечества. Старые авторы, до первых
космических полетов, славили дальние странствия и завоевание Галактики, и
я лично думаю, что славили оправданно. Но главную возможность они
проглядели начисто. Они, пожалуй, и не могли предвидеть, что нашим оружием
в покорении иных миров станут не крейсеры, но книги. Мы подрываем
галактические устои нескончаемым потоком человеческой мысли. Наши слова
проникают в такие бездны Вселенной, куда никогда не добрались бы наши
корабли.
- Вот именно, это я и хотел сказать! - торжествующе вскричал Джаспер.
- Ты попал в самую точку. Но если уж рассказывать Галактике байки, пусть
это будут наши, человеческие байки. Если навязывать инопланетянам билль о
добродетелях, пусть это будут наши, человеческие добродетели. Как
прикажете сохранить их человеческий смысл, если изложение мы перепоручаем
машинам?
- Но ведь машины-то человеческие, - возразила Анджела.
- Машина не может быть полностью человеческой. По самой своей природе
машина универсальна. Она с равным успехом может быть земной и кафианской,
построенной на Альдебаране или в созвездии Дракона. И это бы еще полбеды.
Мы позволяем машине устанавливать норму. С точки зрения механики
достоинство заключается в том, чтобы ввести шаблон. А в литературных
вопросах шаблон - требование убийственное. Шаблон не способен измениться.
Одни и те же ветхие сюжеты используются под разными соусами снова и снова,
до бесконечности. Может статься, в данный момент расы, которые нас читают,
еще не видят в шаблоне греха, поскольку пока не развили в себе ничего даже
отдаленно напоминающего критическую способность. Но мы-то должны видеть!
Должны хотя бы ради простой профессиональной гордости, которую мы
предположительно еще не утратили. В том-то и состоит беда машин, что они
уничтожают в нас эту гордость. Некогда сочинительство было искусством.
Теперь оно таковым не является. Книги выпускаются на машинах, как типовые
стулья. Пусть даже неплохие стулья, вполне пригодные для того, чтобы на
них сидеть, но не отличающиеся друг от друга ни красотой, ни мастерством
сборки, ни...
Дверь с грохотом распахнулась, и по полу загремели тяжелые шаги. На
пороге вырос Зеленая Рубаха, а за его плечами, дьявольски усмехаясь,
сгрудилась вся команда кафиан.
Зеленая Рубаха придвинулся к столику, сияя радостью и приветственно
раскинув руки. Остановившись подле Харта, пришелец похлопал его увесистой
ладонью по плечу.
- Ты меня помнить, нет? - осведомился он, медленно и старательно
подбирая слова.
- Конечно, - ответил Харт, поперхнувшись. - Конечно, я вас помню.
Разрешите представить вам мисс Маре и мистера Хансена.
Зеленая Рубаха произнес с заученной правильностью:
- Счастлив быть знаком, уверяю вас.
- Присаживайтесь, - пригласил Джаспер.