"Морис Симашко. Искупление дабира (требует вычитки)" - читать интересную книгу автора

III. ВАЗИР (Продолжение)

Потянувшись через весь стол, взял он калам и долго сидел, не выпуская
его из руки. Потом совершил положенное омовение, ограничил себя на полу
ковриком -- саджаждом. Не в пути он находился, а поэтому не стал сокращать
время полуденной молитвы. Аккуратно и серьезно, как всегда, исполнил он все
ее ракаты.
Явившемуся Магриби дал он указания. Следовало заняться теперь таблицами
неба, но снова не приходил имам Омар. Тогда, положив калам на свое место --
к кубу чернильницы,-- прошел он к двери и надел кожаные галоши...
Солнечная стена встала перед ним, но каждый следующий шаг был ему
досконально известен. Медленно шел он вдоль жестких, одинаково подстриженных
ма-клюр, и глаза привыкли к полуденной мгле. Горячее безмолвие утвердилось в
мире, и не ощущалось нигде раздражающего ум движения. Только молодой
сановник-шагирд высаживал нечто в землю по другую сторону арыка. Спокойны и
продуманны были его действия.
Шагирд с детства работал при султанских садах и знал положенное
обращение. Не смеет отвлекать идущего сановника приветствием или поклоном
кто-то прислуживающий при доме. В разных сферах они, и нет между ними связи.
Но, подобно благостному илу в полях, осела в глазах у шагирда вечная
благодарность, и достойное это чувство у человека.
Тот, кого нашел он среди мертвых в Тусе, этот ша-гирд. Все умерли там
от голода, и только один живой мальчик остался в их старом квартале --
махалля. Объезжая со стражей пустой город, велел он разогнать собак,
накормить мальчика и взять с собой. С тех пор такие глаза у шагирда.
Рядом с садовником другой человек, который не работает. Это мушериф,
потому что не должен находиться здесь в одиночестве никто из людей. При
входе и выходе проверяются все, так как великим гонителем объявлен он среди
засевших в Алухамуте батинитов. По имени скрытого учения называют так себя
сейчас дейлемские убийцы-исмаилиты.
249


Не сходя с четко обозначенной линии, дошел он до задней стены кушка и
пошел обратно, считая по привычке деревья. Имама Омара все не было. Он
постучал каламом по столу и велел разыскать его.

IV. СУД ИМАМА ОМАРА

Снова слышится оно, грозное ворчание. Не только люди, но и города имеют
каждый свой звуковой знак. У этого города глубок он и неясен. Кажется, сама
почва подрагивает здесь от растолченных в прах страстей. Она тонкая и
светлая, пыль Мерва...
В джар для сброса помоев из рабада превратился древний канал, но если
идти к мосту, то не успеет он вернуться до полудня и опоздает к агаю. Утром
хаджиб султанских хранилищ выдавал месячное довольствие, и, перебираясь
через пахучий ручей, он поднимает к голове муку и кувшин с маслом. Квартал
кожевников в восточном рабаде, и жидкость, где мокнут шкуры, стекает сюда из