"Морис Симашко. Искупление дабира (требует вычитки)" - читать интересную книгу автора

перевел дыхание.
Тюрчанка затерялась где-то во времени, и даже контуров не осталось в
памяти. С недоумением смотрел он на свои освободившиеся пальцы. Они слегка
дрожали. Калам лежал на столе в том же положении.
Нет, чтобы вызвать кого-то, нужно сделать все, как в прошлый раз. Не
просто следует опустить калам, а бросить его на середину, и тогда покатится
тот в должном направлении. Быстро ухватив стержень, он поднял руку высоко
над столом, и пальцы его разжались.
Вились и вились золотые нити. Но так и не остановилось их движение.
Едва закачался стержень в последнем содрогании, как рука опять метнулась к
нему, прижала к столу. В испуге отер он лоб другой, свободной рукой. А
подняв глаза, увидел имама Омара...
26)


III. СУД ИМАМА ОМАРА

Неудовольствие в глазах агая. Но не колотить же правоверному рукой в
дверь, коль запрещено это Пророком. Знак агая в мире только что рассыпался
на мелкие беспорядочные осколки .
Чем-то взволнован великий вазир И не его вчерашнее поведение тому
причиной Знает агай даже, какого цвета вино, выпитое им с мервским шихне у
гябров. С каждым здесь бродит рядом некая тень...
Троекратно постукивает уже агай каламом по столу, собирая мысли.
Однозначен становится его голос. Полностью, не глотая слогов, произносит он
божье свидетельство. Слышится тусская ясность произношения без примеси
шелестящих звуков, как в Нишапуре. Рядом два этих города, но в отличие от
Туса всегда прибавляют нечто лишнее в свою речь и одежду упрямые нишапурцы.
Такова вечная их тяга к выделению из правил. В Мерве же красоте царственного
языка фарси мешают бесполезные удлинения к концу слов. Все от обилия дувалов
в этом городе.
Снова в клетку месяца урдбихишт уставился агай. Что далась ему эта
лучистая звезда? Осень уже близится, за нею зима, а в месяце урдбихишт
напряжены бутоны на розовых кустах, кричат от радости соловьи, и капельки
пота выступают у женщин в завитках волос, у самого уха ..
С прежней отчетливостью раздается стук кости о дерево. Агай выверяет
звездные таблицы, и шевелятся у него губы. Этого не было раньше. Полоса
стриженых деревьев в окне продолжает линию стола. Какой-тъ человек возится в
саду у дальней стены.
Он вздрагивает, потому что это опять шагирд, который был вчера у устада
-- мастера цветов. Они во тьме не увидели тогда его, опустившего бороду и
руки в сар-добу. Про то, что бывает он у Гонителя, говорил шагирд. Так
называют батиниты этого старика, которьш проверяет сейчас счет звездам.
Прямо на него смотрит шагирд...

IV. СУЖДЕНИЕ УСТАДА--МАСТЕРА ЦВЕТОВ

-- Что дороже вечности?
- Тайна!..
Устад Наср Али коснулся во тьме кольца, отдал в иъ-