"Морис Симашко. Искупление дабира (требует вычитки)" - читать интересную книгу автора

параллельные линии. Так люди пели некогда и так они когда-нибудь будут петь.
Давно ускакали туркмены к своим шатрам у реки, а крик утерянной человеческой
воли продолжает наполнять землю...
Из руки у Рей выпадает выцветшая хламида старца мобеда, которую штопает
она кривой медной иглой. Испуг у нее в глазах. Никого нет там, куда она
смотрит, кроме молодого садовника-шагирда из Исфагана. Тот стоит у входа и
ищет кого-то взглядом.

IV. ОТКРОВЕНИЕ ШАГИРДА

С горы побежал он во тьму, и сыплются камни из-под ног. Пламя все еще
пляшет в глазах, а в углу двора рядом со считающим звезды имамом сидит
женщина, которую видел он в другом мире. Она шьет при огне большой медной
иглой, и волосы золотятся у ней под рукой...
Вокруг он ходил эти дни, и сегодня пришел к гябрам. Значит, все
правильно говорил большегубый фидаи, а женщин в горы привозили для них из
обычных "приютов греха" в Исфагане. К чему же это, если несомненна правда?
Некоего разносчика кувшинов встретил вчера он на базаре. Их заказывают
люди у устада-горшечника, а ученик несет по городу. Знакомо выдавалась губа
у встреченного, и незаметно мигнул тот ему. Нельзя узнавать им друг друга в
мире, так что дальше пошел по базару
281


Большегубый. Раскачивались на длинной жерди подвязанные соломой горшки
и кувшины, мягко стукаясь при каждом его шаге...
-- Что дороже вечности?..
-- Тайна!
Даи-худжжат смотрит в глаза, и нельзя ему скрывать свои мысли от
учителя. О спасительном хлебе говорит он, протянутом ему некогда. А сейчас
этот человек означает дьявола в мире. Но не это смущает его. Дурное чувство
овладело им в саду, потому что именно из-за этого хлеба хотел он убить...
Пламя светильника чуть колеблется от их дыхания. Устад разъясняет, что
не нужно спешить. Благое дело -- приблизиться к Гонителю, и ничто так не к
месту здесь, как кусок хлеба, полученный некогда из его руки. Благодарности
ждет одаривший, а потому сердце его всегда расположено к тому, кому оказано
благодеяние.
И вовсе не от полученного когда-то хлеба посетило его желание убийства,
ибо неестественно такое для человека. Душа людская так устроена, что помнит
родство, не забывает обиду и открывается навстречу добру и ласке. Однако
разум всегда выше души с ее страстями, и этим отличается человек от скота и
зверя. Не чувство толкнуло его руку с кетменем, а высокий разум, осудивший
врага правды. Но подождать следует с этим, пока не будет дан ему знак...
Дословно пересказывает затем он устаду заученное. Поход готовится
против горных крепостей, где утвердилась правда. Не только отсюда, но из
Нишапура, Серах-са, Абиверда, Нисы и Гургана в один и тот же день выступит
войско. Говорят, что все это для сопровождения султана в Багдад, но зачем
тогда придается ему полный боевой обоз? Из Мерва уже отправлены слонами
двадцать орудий-манджаников для метания нефти, а в Рее строят перевозные
тараны и диварканы -- разрушители стен. Все вокруг, на Востоке и Западе,