"Жорж Сименон. Новый человек в городе " - читать интересную книгу автора

раскаивался; теперь мой грех и здесь напомнил о себе.
- Ограбил кого-нибудь? - спросила м-с Нордел, нисколько не
встревожившись.
- Хуже. Не уверен, поймешь ли ты меня. Было мне около девятнадцати, и
родители отправили меня в Даллас к дяде со стороны матери - он был
издатель.
- Знаю - к дяде Брюсу. Он еще страдал каким-то недостатком речи и
собирался оставить тебе цепочку от часов.
- И оставил, но это сюда не имеет отношения. Обращался дядя со мной
как с любым своим рабочим - такого уж принципа он держался, - и зарабатывал
я столько, что еле на комнату с пансионом хватало. Тем не менее я завел
подружку, и мне случалось выходить с ней кое-куда. Однажды я решил пустить
пыль в глаза и свел ее в один шикарный, очень закрытый ночной клуб,
единственный в городе, куда, по крайней мере в те годы, не пускали ни
цветных, ни евреев.
- Твоя подружка была еврейка?
- Нет. Не спеши. Я и сейчас вижу, как мы сидим с ней в уголке зала за
столиком, освещенном лампой под розовым абажуром.
"Ты не находишь, Чес, что вон тот тип позволяет себе чересчур много? -
говорит малышка. - Он все время на меня смотрит. Прямо-таки глаз не сводит.
А что я не одна - ему и дела нет".
Через два столика от нас сидел какой-то молодой человек, незаметный,
неказистый, болезненного вида и, должен признать, ничего неподобающего не
позволивший.
Ты знаешь, как ведут себя девчонки, когда начинают погуливать. Алиса
была твердо убеждена, что все мужчины пялятся на нее.
"Ей-Богу, Чес, просто не представляю, куда отвернуться. Это становится
неприлично".
Сегодня я убежден, что молодого человека, вероятно бедняка, впервые
попавшего в ночной клуб, волновало, как и меня, только одно - счет.
"Конечно, ему повезло: ты ведь не из тех, кто и за меньшее дает по
роже".
Представляешь себе, какова потаскушка!.. Так вот, я смалодушничал и
совершил самый подлый поступок в своей жизни. Мне захотелось покрасоваться
перед девчонкой, хотя она мне была никто - я даже еще не поцеловал ее.
Разумеется, я мог бы потребовать объяснений, и незнакомец наверняка
извинился бы. Но несколькими днями раньше я слышал разговор о том, что в
это заведение не пускают евреев.
"Вот увидишь, долго он тут у меня не просидит!" - уверенно заявил я.
Затем подозвал метрдотеля и как можно более развязно, как можно более
надменно представился: племянник известного в городе человека, владельца
газеты.
"Удивляюсь, почему вы пустили сюда еврея. Меня уверяли, что ваш клуб -
самый закрытый в городе, даже во всем Техасе".
Концом меню я указал на одинокого молодого человека.
"Вы полагаете, он еврей?"
Ничего я не полагал. Правда, он был брюнет с желтоватым цветом лица и
довольно крупным носом, но ничто не доказывало, что он принадлежит к другой
расе, отличной от моей.
"Всего лишь вчера я видел, как он выходил из синагоги", - отрезал я.