"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора

Вот и все. Мать плакала потому, что стала лишней в доме.
- Как вы полагаете, ваш сын был счастлив во втором браке?
- Конечно, господин судья, простите, господин председатель.
- Тогда скажите нам: почему он бросил семью?
Вот откуда подводят мину! Разве мать могла это предвидеть?
Я-то не плакал, о нет! Я стискивал кулаки под скамьей и сжимал зубы,
чтобы сдержаться, - так мне хотелось вскочить и осыпать суд бранью.
- Если вы чувствуете себя слишком утомленной, мы можем продолжить
допрос завтра, на вечернем заседании.
- Нет, мсье, лучше уж сейчас, - пробормотала мать.
Тут председатель повернулся к моему адвокату, и, провожая его
взглядом, мать заметила меня. Она не издала ни звука. У нее лишь дрогнуло
горло, и я сообразил, что она сглотнула слюну. Но я-то знаю, что она
сказала бы, если бы могла заговорить со мною. Она попросила бы у меня
прощения за то, что выглядит такой неловкой, скованной, смешной. Да, она
чувствовала себя смешной или, если предпочитаете, не на своем месте, а это
для нее глубочайшее из унижений. Она попросила бы у меня прощения за то,
что не знала, как отвечать, и, может быть, навредила мне.
И тут мэтр Оже, которого я считал другом, а жена моя прислала сюда из
Ла-Рош-сюр-Йона помогать защите и в известном смысле представлять на
процессе наши родные края, - мэтр Оже совершил низость. Он наклонился к
мэтру Габриэлю, и тот с одобрительным кивком тут же, как школьник, поднял
руку в знак того, что хочет взять слово:
- Господин председатель, мы с коллегой просили бы выяснить у
свидетельницы, при каких обстоятельствах скончался ее муж.
- Вы слышали вопрос, мадам?
Сволочи! Мать, без того уже белая, просто посинела.
Ее так затрясло, что судебный исполнитель поспешил к ней на случай
сердечного приступа или обморока.
- Несчастный случай, - справившись наконец с собой, выдавила она.
Ее заставили повторить.
- Какого рода несчастный случай?
- Чистил ружье в мастерской за домом. Оно и выстрелило.
- Мэтр Габриэль?
- Прошу позволения продолжать, несмотря на всю жестокость моего
вопроса. Готова ли свидетельница подтвердить суду, что муж ее не покончил с
собой?
Мать сделала над собой усилие и в негодовании выпрямилась:
- Мой муж погиб от несчастного случая.
И все это, господин следователь, чтобы вставить в защитительную речь
еще одну фразу, эффектно взмахнуть рукавами мантии и возвысить голос! Чтобы
дать мэтру Габриэлю возможность патетическим жестом указать на меня и
воскликнуть:
- Это человек, над которым тяготеет бремя наследственности...
Ну, допустим, тяготеет. А над вами, господин следователь? А над мэтром
Габриэлем и над двумя рядами присяжных, чьи лица я успел так хорошо
изучить? Бремя моей наследственности ничуть не тяжелее, чем у каждого из
вас, чем у любого из сынов Адама.
Скажу вам всю правду - не так, как говорят в семьях, где стыдятся
того, что считается наследственным заболеванием, а без обиняков, как