"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу авторабрал его на ремень. В трактирах держал между коленями, и, насколько я
помню, у ног его, уткнувшись мордой в сапоги, всегда лежала собака. Как видите, я не преувеличивал, утверждая, что теснее связан с землей, чем вы. Я ходил в деревенскую школу. Ловил рыбу, лазил по деревьям, как мои сверстники. Замечал я тогда, что мать моя постоянно грустна? Честное слово, нет. Серьезность, никогда не покидавшая ее, казалась мне приметой всех матерей вообще; кротость и неизменная, но как бы приглушенная улыбка - тоже. Отец сажал меня на рабочих лошадей и волов, угощал подзатыльниками, бросал мне словечки, от которых мать так и вскидывало, и от его усов, на моей памяти уже седых, с самого утра несло вином или кое-чем покрепче. Отец пил, господин следователь. В каждой семье кто-нибудь пьет, разве не так? В моей таким оказался отец. Он пил на ярмарках. Пил на фермах и в трактирах. Пил дома. Высматривал с порога прохожих и затаскивал их в винный погреб: ему нужен был предлог для выпивки. Особенно опасны для него были ярмарки: в подпитии самое чудовищное озорство казалось ему заурядной шалостью. Лишь с годами я понял, что не раз видел людей, похожих на моего отца, и могу поручиться: в каждой деревне найдется такой же. Вас отделяет от земли целое поколение, и вам, понятное дело, незнакомы безжалостно монотонная смена времен года, тяжесть неба, с четырех утра начинающего давить на плечи, и тянущиеся часы, любой из которых еще более Есть люди, не замечающие этого; про них говорят, что они счастливы. Другие пьют, ездят на ярмарки, бегают по девкам. Таким был мой отец. Проснувшись он сразу же взбадривал себя стопкой водки - она придавала ему ту веселую энергию, какой он славился во всей округе. Затем ему требовались новые стопки, новые бутылки - они поддерживали в нем показной оптимизм. И моя мать, господин следователь, понимала его. Это главное, за что я люблю и уважаю ее. Большая часть нашей жизни протекала в общей столовой; ухо я, как все дети, держал востро, но никогда не слышал, чтобы мать упрекнула: - Опять пил, Франсуа! Если в ярмарочный день отцу случалось просадить на девок стоимость целой коровы, мать никогда не спрашивала, где он был. Думаю, что про себя она называет это "почтением". Она почитала в отце мужчину, и дело тут не только в благодарности за то, что он взял в жены одну из девиц Лану. Мать просто сознавала в душе, что ее муж иначе не может. Сколько раз по вечерам, уже лежа в постели, я слышал, как фанфарно-резкий голос отца возвещал о нашествии его распьяным-пьяных приятелей: он подбирал их где попало и приводил к себе раздавить отвальную бутылку. Мать прислуживала им. Время от времени подходила к моей комнате и прислушивалась. Я притворялся спящим: я знал, она страшно боится - вдруг я запомню неблагозвучные слова, раздающиеся в столовой. Раза три-четыре в год мы продавали кусок земли, "отруб", как у нас |
|
|