"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора

груди. И так тянулось до дня, когда она впервые осмелилась поднять голову и
поцеловать меня в губы.
Как знать? Не умри ее мать, оставив отцу семерых детей, не прикажи тот
Люсиль вернуться на ферму и воспитывать их, многое, может быть, сложилось
бы совсем по-иному.
Вскоре после ее отъезда, недели, вероятно, через две, когда, лишившись
служанки, мы вынуждены были пригласить помогать нам по дому одну из
соседок, случилась неприятная история.
Местная почтарка привела ко мне дочь, особу лет
восемнадцати-девятнадцати, служившую в городе, - у нее оказались нелады со
здоровьем.
- Ничего не ест. Худеет. Голова кружится. Похоже, хозяин заставляет ее
слишком много работать.
Девица была машинисткой у страхового агента. Как ее звали - забыл, но
внешность помню отчетливо: косметики побольше, чем у наших деревенских
барышень, наманикюренные ногти, высокие каблуки, подчеркнутые формы.
Собственно говоря, никакого умысла с моей стороны не было. Просто мы,
врачи, особенно имея дело с девушками, у которых нередко бывают секреты от
родителей, предпочитаем осматривать и расспрашивать их без свидетелей.
- Поглядим, поглядим, госпожа Блен. Будьте добры немного подождать...
У меня сразу создалось впечатление, что девчонка потешается надо мной.
Интересно, неужели она заметила, что меня одолевает желание? Возможно. Я
ничего не мог с собой поделать.
- Держу пари, сейчас вы велите мне раздеться.
С места в карьер, не дав мне даже рта раскрыть!
- Впрочем, мне-то что! Все вы, доктора, одинаковые, верно?
Преспокойно, как в спальне, она стащила с себя платье, посмотрелась в
зеркало и поправила прическу.
- Если предполагаете туберкулез, не стоит даже выслушивать: месяц
назад я делала рентген.
И наконец, повернувшись ко мне, осведомилась:
- Комбинацию снять?
- Не обязательно.
- Как прикажете. Что я должна делать?
- Лечь на кушетку и не двигаться.
- Но вы же будете меня щекотать! Предупреждаю: я очень боюсь щекотки.
Как и следовало ожидать, при первом же моем прикосновении ее начало
корчить от смеха.
Маленькая потаскушка, господин следователь! Я обозлился - я видел, что
она ловит малейшие признаки моего смущения.
- Не уверяйте, пожалуйста, что вам все это безразлично. Не сомневаюсь,
будь на моем месте моя мать или любая другая старуха, вам не понадобилось
бы заглядывать в такие места... Видели бы вы, какие у вас сейчас глаза!
Я вел себя как идиот. Девица была уже с опытом - это я успел
установить. Она заметила неопровержимые признаки моей растерянности, и это
ее весьма позабавило - она рассмеялась во весь рот. Это я запомнил наиболее
отчетливо: открытый рот, сверкающие зубы и острый розовый язычок совсем
рядом с моим лицом. Я выдавил чужим, срывающимся голосом:
- Не вертись... Не мешай...
Тогда она принялась отбиваться: