"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу авторасчет национальных имуществ <Земли, конфискованные во время Великой
французской революции у дворян и духовенства и проданные с торгов буржуа и богатым крестьянам.> в годы Революции, а потом украсили свою фамилию частицей "де". Как видите, я делаю все, что в моих силах, чтобы держаться как можно ближе к правде. Приближусь я к ней еще больше или чуточку отступлю от нее - теперь это, в сущности, не имеет значения. Я считаю себя настолько искренним, насколько это в человеческих силах. И в мыслях у меня ясность, какая появляется лишь после того, как оказываешься по ту сторону. Тем не менее я полностью отдаю себе отчет в собственном бессилии. Все, что я говорю, - правда и в то же время ложь. А ведь много-много вечеров подряд, вытянувшись на постели рядом с Армандой и силясь уснуть, я спрашивал себя, почему, собственно, она здесь. Сегодня я задаю себе тот же вопрос и боюсь, что, прочитав мое письмо, вы тоже зададитесь им - только применительно к себе. Я женился на Арманде. В тот же вечер она очутилась в моей постели. В тот же вечер я занялся с ней любовью, и это не доставило радости ни ей, ни мне; я стеснялся своей потливости, своей неловкости и неопытности. Знаете, что было труднее всего? Целоваться с Армандой из-за постоянной улыбки, играющей у нее на губах. Прошло десять лет, но мне по-прежнему кажется, что она потешалась надо мной, когда я "вскакивал в седло", как выразился бы мой отец. Чего я только не передумал о ней! Вот вы не видели нашего дома. Любой ларошец скажет, что это одно из самых уютных жилищ в городе. Даже наша Но для меня дом навсегда стал домом Арманды. Здесь вкусно кормили, но это была ее кухня. Знакомые? Через год я уже считал их не своими, а ее знакомыми. Позднее, когда произошли известные события, все, даже те, в ком я видел близких друзей, кого знал со студенческих, а то и с детских лет, - все, как один, встали на ее сторону. - Счастливчик! Откопать себе такую жену! Да, господин следователь. Да, господа. Я смиренно признаю это. И как раз потому, что десять лет изо дня в день признавал это, я... Довольно! Я опять срываюсь. Но мне так явственно почудилось: еще одно усилие - и я доберусь до самой сути! В медицине самое главное - диагноз. Как только болезнь распознана, остается лишь лечить или браться за скальпель. Вот я и стараюсь распознать болезнь. Я не любил Жанну и никогда не задумывался, люблю ее или нет. Я не любил ни одну из женщин, с которыми спал. Мне это попросту было ни к чему. Да что там! Мне казалось, что слово "любовь" нельзя употреблять без стыда, кроме как в вульгарном обороте "заниматься любовью". Слово "сифилис" и то лучше: оно, по крайней мере, выражает то, что обозначает. Разве в деревне говорят "любовь"? Нет, у нас скажут иначе: - Я огулял такую-то. Мой отец горячо любил мою мать, и тем не менее я уверен: он никогда не |
|
|