"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора

говорил с ней о любви. Не помню также, чтобы моя мать произнесла хоть одну
из тех сентиментальных фраз, какие слышишь в кино или читаешь в романах.
С Армандой я тоже не говорил о любви. Как-то вечером, когда мы ужинали
все вместе, разговор зашел о цвете гардин для новой гостиной. Арманда
считала, что они должны быть красными, ярко-красными; мать это привело в
ужас.
- Извините, - спохватилась Арманда. - Я говорю об этом так, словно я у
себя.
И тут без раздумий, не понимая даже, что говорю, и словно отпуская
банальный комплимент, я выпалил:
- Почему бы и нет? Это зависит только от вас.
Так я сделал предложение и больше не произнес об этом ни слова.
- Вы шутите, Шарль.
Бедная мама поддержала меня:
- Шарль говорит серьезно.
- Вы действительно хотите, чтобы я стала госпожой Алавуан?
- Девочки, по крайней мере, будут очень довольны, - продолжала мать,
перехватив у меня инициативу.
- Как знать!.. А вы не боитесь, что я принесу вам слишком много
беспокойства?
Если бы мама знала!
Заметьте, Арманда всегда была с нею предупредительна. Она вела себя
именно так, как положено жене врача, пекущейся об уюте, покое и репутации
мужа.
Она с неизменным тактом, как вы могли убедиться в зале суда, всегда
делает то, что должна делать.
Разве не было ее первой обязанностью отесать меня, коль скоро более
развитой из нас двоих была она, а я всего лишь деревенский провинциал,
решивший сделать карьеру? Разве не должна была она стараться привить мне
более тонкие вкусы, окружить моих дочерей более интеллектуальной
атмосферой, чем та, к которой привыкли мы с матерью?
Эту задачу она выполнила с присущим ей умением, с безупречным тактом.
Ох, уж это словечко!
- Она безупречна! - на все лады жужжали мне в уши целых десять лет. -
Ваша жена - сама безупречность!
Я возвращался к себе, настолько подавленный собственной
неполноценностью, что готов был предпочесть обедать на кухне в обществе
прислуги.
Что касается мамы, господин следователь, то ее одевали теперь
пристойным и подобающим образом, в черный или серый шелк, ей переменили
прическу - прежде шиньон всегда сползал у нее на затылок - и усадили в
гостиной за премиленький рабочий столик.
Заботясь о ее здоровье, ей воспретили спускаться вниз раньше девяти
утра и стали подавать завтрак в постель, хотя в деревне она сперва кормила
скотину - коров, кур, свиней - и лишь потом садилась за стол. На праздники
и ко дню рождения ей дарили красивые, изящные вещи, в том числе старинные
драгоценности.
- Ты не находишь, Шарль, что у мамы несколько усталый вид?
Ее попытались даже послать в Эвиан <Курортный городок в департаменте
Верхняя Савойя; название добываемой там минеральной воды.> на воды - у нее