"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора

самая заветная мечта - выставить когда-нибудь за дверь и меня... Вот что,
старина, следующую секретаршу я подберу в Париже. Возьму девчонку, которая
не знает Оскара Эвиана и не станет его слушать".
Небо чуточку посветлело. На равнине, еще окутанной серой мглой, начали
смутно вырисовываться фермы, в хлевах зажглись огни.
Мартина неторопливо рассказывала:
- Видишь ли, я дошла до ручки. Глотала коктейли, благо угощала
приятельница, но целую неделю до этого жила на рогаликах и кофе со
сливками. Я вскочила, подошла к Боке и выпалила:
"Если вам нужна секретарша, которая не знакома с Эвианом, наймите
меня".
Я сразу многое понял, господин следователь. И тут же мысленно
представил себе эту сцену - я знаю Боке. Он сразу взял с Мартиной
наивозможно более развязный тон:
- Сидишь на мели?
И, уж конечно, с невинным видом не преминул осведомиться у нее, где
она прежде служила - в фирме или каком-нибудь учреждении.
- Ладно, приезжай в Ла-Рош. Попробуем.
Разумеется, Боке напоил ее. Одна из причин, по которым я избегаю
заглядывать в бар, когда там Боке, состоит в том, что он приходит в
бешенство, если с ним отказываются выпить.
Тем не менее Мартина поехала в Ла-Рош, господин следователь. С двумя
чемоданами отправилась в чужой город.
- Как ты попала в Нант и почему там застряла?
- Потому что в Нанте у меня подружка - она служит в бельгийском
консульстве. Денег у меня оставалось в обрез на билет, а просить вперед у
хозяина сразу же по приезде в Ла-Рош не хотелось.
Наш поезд останавливался на всех станциях. Всякий раз, когда он
тормозил, мы подскакивали и с ужасом ожидали нового толчка при отправке. За
окнами светлело. Люди выкрикивали названия городков, бежали, открывали и
закрывали двери, грузили на тележки мешки с почтой и посылки.
Не очень подходящая обстановка, господин следователь, для того чтобы,
проколебавшись бог весть сколько времени и стыдясь самого себя, спросить
наконец спутницу:
- Ты не будешь с ним спать?
- Да нет же!
- Даже если он будет настаивать?
- Нет.
- Ни с ним ни с другими?
Опять этот страх, который мне так часто силились описать пациенты,
страдавшие стенокардией! Человеку кажется, что он умирает. Он чувствует,
что смерть совсем рядом, что жизнь его висит на волоске. А ведь у меня не
было стенокардии.
Мы не говорили о любви. Еще не говорили. В серой полумгле купе второго
класса, декабрьским утром, запоздавшим, потому что день обещал быть
пасмурным, мы с нею напоминали двух промокших забитых дворняг.
И все-таки я верил ей, она - мне.
Мы сидели друг против друга: нам приходилось избегать малейшего
движения, чтобы нас не затошнило, и каждый толчок колокольным звоном
отзывался у нас в висках.