"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора Я коротко бросил ей в коридоре:
- К Боке ты не пойдешь. Я тут кое-что придумал. Ты только не мешай. Несмотря на такую безапелляционность, я был далек от уверенности в успехе, сознавая, сколько недель, а то и месяцев займет исполнение моего плана. Я верил в него и не верил, страстно хотел его осуществить и не знал, каким путем пойду - слишком уж много вставало передо мной препятствий. А как быть пока? Я не мог даже взять Мартину на содержание: она не согласилась бы, хотя деньги у нее подходили к концу. Сорок - пятьдесят больных в день, господин следователь, и не только у себя в кабинете, но также в городе, предместьях, подчас даже в окрестностях, что вынуждало меня не вылезать из бриджей и сапог - известно ведь, какие у нас в Вандее дороги. Прибавьте к этому предпраздничные хлопоты, подарки детям и взрослым, покупку елки и украшений, рождественский вертеп <Ящик с марионетками для кукольных представлений на библейские или комические сюжеты.>, который я за несколько лет так и не удосужился отдать в починку. Удивительно ли, что я путаю порядок событий? Но я отчетливо помню, что было десять утра и у меня в кабинете находилась пациентка в черной шерстяной шали, когда я назначил себе срок в несколько недель, скажем в три, за который мне предстоит уговорить Арманду принять мой план. В двенадцать часов того же дня Бабетта постучалась ко мне в кабинет, что означало: бульон готов. У меня выработалась привычка в самый разгар приема устраивать короткий перерыв, чтобы выпить на кухне чашку горячего бульона. Кстати, это была идея Арманды. Вспоминая об этом, я вижу, что именно она направляла все мои действия и поступки, причем так естественно, Я действительно устал. Рука моя, державшая чашку, нервно подрагивала. Случайно на кухне оказалась и Арманда - она пекла пирог. - Так не может больше продолжаться! - выпалил я, воспользовавшись тем, что на обстоятельный разговор нет времени и Арманда едва успеет ответить. - Знай я, что эта девушка серьезный человек, я, пожалуй, взял бы ее в ассистентки. Все заботы, о которых я рассказал вам, господин следователь, лишь в ничтожной степени определяли мое состояние. Самое главное - та лихорадка, которая снедала меня. Я мучительно, неотступно пытался разобраться в Мартине. Я не знал ее. Мне не терпелось ее понять. Это было не любопытство, а почти физическая потребность. И каждый час, потраченный на что-либо другое, причинял мне боль. За час может столько всего произойти! Хотя фантазия у меня небогатая, я выдумывал самые различные катастрофы. И наистрашнейшей из всех было то, что с минуты на минуту Мартина могла измениться. Я осознавал: произошло чудо, но оно не может длиться вечно, и надеяться на это нет никаких оснований. Следовательно, мы должны любой ценой немедленно разобраться друг в друге, довести до конца то, что, помимо своей воли, начали в Нанте. Только тогда я буду счастлив, твердил я себе. Только тогда смогу быть спокоен за Мартину и доверять ей. Смогу оставлять ее на несколько часов и не задыхаться от страха. Мне надо было задать ей тысячи вопросов, рассказать ей тысячи вещей. А мне лишь раз-другой в день представлялась возможность перемолвиться с нею, |
|
|