"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора

адреса, по которым отправляюсь, она немедленно это замечала, и не успевал я
запустить мотор, жена уже стучала в стекло, требуя, чтобы я вернулся.
Сколько раз за нашу совместную жизнь меня вот так возвращали назад! И
я не смел возразить - Арманда была права.
Я до сих пор ломаю голову, что ею руководило.
- Ревность? Хочу в это верить - и не могу. Если вам угодно, объясню,
что имею в виду.
У нас с Армандой никогда не было речи о любви. Вам известна
предыстория нашего брака. Любовь для моей жены, если она вообще испытала
это чувство, что я допускаю, была в прошлом: она любила своего первого,
ныне покойного мужа.
Наш брак был браком по рассудку. Арманда любила мой дом. Любила
известный образ жизни, который я ей обеспечивал. А у меня были две дочери,
целиком отданные на попечение бабки, что я находил не слишком желательным.
Быть может, со временем Арманда все-таки полюбила меня? За последние
месяцы этот вопрос не раз ставил меня в тупик. Раньше я, не колеблясь,
ответил бы "нет".
Я был убежден, что она любит и всегда любила только себя. Ревниво она
могла относиться только к одному - к своему влиянию на меня. Понимаете? Она
боялась, как бы я не оборвал ниточку, за которую она меня дергает.
Обо всем этом и о многом другом я думал еще до Мартины: мне и тогда
случалось бунтовать.
Теперь, когда я очутился по ту сторону и от всего оторвался, во мне
стало больше терпимости и понимания.
Выступая, скажем, свидетельницей в суде, Арманда могла бы ожесточить
меня своей манерой держаться, спокойствием, уверенностью в себе. Все
чувствовали - и моя жена старалась дать это почувствовать, - что она не
держит на меня зла, что, если я буду оправдан, она готова вновь принять
меня и ухаживать за мной как за больным. Это тоже можно объяснить ее
потребностью властвовать, потребностью во все более высоком представлении о
себе и своем характере.
Так вот нет! Если оставить в стороне любовь - теперь-то мне известно,
что означает это слово, - я убежден, что Арманда действительно любила
меня - примерно так же, как она любит моих дочерей.
С ними она всегда была очень хороша. Весь Ла-Рош подтвердит, что она
относилась и относится к ним по-матерински. Она до такой степени сроднилась
с ними, что я постепенно утратил из-за этого всякий к ним интерес.
Пусть мои девочки простят меня. Как объяснить им, что моим отцовским
чувствам не давали проявиться?
Арманда любила меня, как их, - с ласковой и снисходительной
строгостью. Поняли наконец? Я никогда не был для нее мужем, любовником -
подавно. Я был существом, заботу о котором и ответственность за которое она
взяла на себя, а следовательно, получила на него права. В том числе право
контролировать мои действия и поступки. Вот что, на мой взгляд, лежало в
основе ее ревности.
Я же после знакомства с Мартиной познал совсем иную ревность и
никому - разрази меня гром, если лгу! - не желаю испытать что-либо
подобное. Не понимаю почему, но этот день в особенности остался в моей
памяти днем света и тени. У меня было такое ощущение, словно он весь
состоит из переходов от холодной уличной мглы к светлому домашнему теплу. С