"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу авторапришли.
Это тот самый похожий на молодого быка парень, о котором я вам писал. Я долго не знал, как его зовут, да это меня и не интересовало. А зовут его Антуан Бельом и родом он из Луаре <Департамент в Центральной Франции.>. В конце концов я узнал также, почему он вечно хмур, губы горько кривятся, в глазах злоба. Его, как он выражается, "купили", господин следователь. У следствия не было достаточно веских улик для предания его суду. А он этого не понимал. Думал, что "сгорел", и продолжал запираться лишь из принципа, рисовки ради. Тогда следователь, ваш коллега, предложил ему своего рода сделку. Предполагаю, что разговор у них шел не в столь откровенных выражениях. Но я верю тому, что рассказал мне Бельом. Его пугали каторгой, застращали до того, что с его бычьего лба градом покатился холодный пот. Потом, решив, что он готов, ему деликатно намекнули на возможность договориться. Он должен сознаться, а за это убийство представят неумышленным, поскольку орудием его оказалась бутылка, случайно попавшаяся под руку на стойке кабачка; будут также учтены раскаяние подсудимого, его примерное поведение во время следствия и на суде; короче, ему обещали или, по крайней мере, внушили надежду, что он отделается десятью годами. Парень клюнул. Оказался настолько доверчив, что сам успокаивал адвоката, когда тот лез из кожи ради спасения подзащитного. - Да бросьте вы! Вам же сказано - меня не будут топить. Тем не менее его утопили. Отломили ему максимальный срок - двадцатку. А все потому, что в промежутке между следствием и судом в предместьях были виновными оказались сверстники Бельома, что послужило сигналом для целой кампании в прессе. Газеты завопили о волне страха, о серьезной социальной опасности, необходимости суровых репрессий. Моему молодому быку это и отрыгнулось. Извините, что я заговорил о нем. Но теперь есть хоть один человек, с которым не стоит отныне разглагольствовать об Обществе и Правосудии с большой буквы. Они у него в печенках сидят, да и все вы тоже. Сегодня у него первое свидание с тех пор, как мы сидим вместе. Он ринулся из камеры очертя голову - ну, прямо метеор. Бельом вернулся минуту назад, совершенно преображенный. Взглянул на меня с таким горделивым блеском в глазах, какой мне редко доводилось видеть. Не найдя других слов, бросил только: - Малышка была. Этого ему хватило, и я его понял. Мне известно, что он сожительствует с девчонкой, едва достигшей пятнадцати лет и работающей на радиозаводе около моста Пюто. Ему хотелось еще что-то добавить, но слова так клокотали у него в горле, рвались из таких глубин его естества, что он лишь с трудом выдавил: - Она беременна! Мне как врачу, господин следователь, сто раз приходилось первым сообщать подобную новость молодым женщинам, часто в присутствии мужей. Я знаю все типы реакций на нее как у первых, так и у вторых, но никогда не видел такого полного счастья, такой гордости. - Она мне сказала: теперь я спокойна, - бесхитростно добавил Бельом. |
|
|