"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автора Он встретился с ней раньше меня! Предложил ей выпить, и она
согласилась. Он знал другую Мартину. Мартину до меня, Мартину, которую я ненавидел, которую возненавидел с первого взгляда и которую она сама тоже ненавидела. Новую Мартину создал не я. И не притязаю на это: я не Господь Бог. Новая Мартина - всего лишь былая Мартина, прежняя девочка, которая никогда в ней не умирала, и единственная моя заслуга, если тут можно говорить о заслуге, единственное, что дает мне право на ее любовь, сводится к тому, что я разглядел ее подлинное лицо под маской притворства, первой жертвой которого стала она сама. Я решил любой ценой вернуть ей веру в себя, в жизнь. Когда я утверждаю, что знал о прошлом Мартины все, понимайте меня буквально: все, включая поступки, мысли, ощущения, в которых человек нечасто признается другому. У меня бывали ужасные ночи. Но дурное в Мартине сходило на нет, а значение имело только это. Я видел, как мало-помалу рождается иная Мартина, изо дня в день все более похожая на ту, шестнадцатилетнюю, что изображена на фотокарточке, которую она мне подарила. Я больше не боюсь выглядеть смешным. Теперь мне некого бояться, кроме себя самого. Это я вот к чему. Каждый человек, даже если его достояние умещается в двух чемоданах, все равно долгие годы не расстается с кое-какими вещами. Мы пересмотрели вещи Мартины, пересмотрели так беспощадно, что со многими покончили навсегда, например с парой чулок - я их вижу, как сейчас: почти новенькие, - которые она надела, отправляясь на одно свидание, и У Мартины не осталось, как говорится, даже нитки из того, что она привезла с собой, а я был лишен возможности купить ей все новое - мне ведь приходилось получать деньги из рук Арманды. Чемоданы Мартины опустели, гардероб ограничился самым необходимым. Был январь. Подумайте о ветре, морозе, слишком коротких днях, полумраке маленького города, о наших отчаянных попытках обезопасить свою любовь от всего, что могло ее потушить! Подумайте о моих приемных часах, о наших мучительных расставаниях, наконец, о домике г-жи Дебер, нашем единственном прибежище, куда я входил, задыхаясь от волнения. Подумайте о тех болезненных вопросах, которые нам предстояло решить, и о трудностях, которые создавала для нас жизнь в доме Арманды и которые постоянно, стараясь сохранить в нем мир, мы сами и усугубляли. Да, конечно, мы лгали. Но если восхищаться тут нечем, то мы, во всяком случае, заслуживали благодарность ближних за эту ложь: в конце концов мы заботились об их покое, а ведь у нас были дела поважнее. Нам нужно было разобраться в себе. Приучиться к своей любви, пересадить ее, если позволено так выразиться, на почву повседневности и акклиматизировать там. А я принимал по тридцать пациентов за утро! Я завтракал без Мартины, в доме Арманды, лицом к лицу с дочками. Разговаривал с ними. Вероятно, мне удавалось держать себя в руках, коль скоро лукавая умница Арманда и та ничего не замечала. Двуличие, не так ли, господин следователь? Полно! Порой, когда я сидел за столом в кругу семьи, в которой не было места |
|
|