"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора

криком чайки.
Внизу мужчины продолжали свой разговор, и их журчащие голоса,
достигали слуха Мишеля.


4

Это был второй день, точнее - вторая ночь пребывания Мишеля в
"Воробьиной стае". Внезапно проснувшись и опасаясь, что проспал, он нащупал
на мраморном столике спички. Пламя осветило циферблат будильника, стрелки
которого показывали десять минут четвертого.
Боясь снова уснуть, Мишель зажег свечу.
Он не привык спать с будильником, мерное тиканье которого усыпляло
его. Свечи должно было хватить на четверть часа. Ее красноватое пламя
вызывало смутные воспоминания детства, погружая в еще большее оцепенение.
Он погасил ее и нарочно остался лежать на спине, зная, что в этом положении
не сможет уснуть.
Под одеялом было тепло, но лицо оказалось во власти влажного холода,
который набегал неизвестно откуда волнами, хотя дверь и окна были закрыты.
Погасил ли он свечу? Отчего-то ему показалось, что он видит квадрат узкого
камина из черного мрамора и желтые обои с бурыми цветами на стенах. Его
снова сморило. Если на свою беду он уснет, то наверняка не проснется в пять
часов, как сам себе назначил.
Выйти раньше он не решался. Мало найдется желающих подышать воздухом в
три утра. А если его услышат? Что он скажет Фершо, если тот вдруг обнаружит
его на площадке второго этажа?
"Встану через час..."
Почувствовав, что снова погружается в сон, он высунул из-под одеяла
ногу, чтобы холод не дал ему уснуть, - и все равно был во власти каких-то
кошмаров. Казалось, он слышит тяжелое дыхание Жуэтты, которая спала за
стенкой и раз двадцать за ночь тяжело, со стоном, ворочалась с боку на бок,
после чего ее какое-то время не было слышно, и всякий раз Мишель задавал
себе вопрос, не померла ли старуха.
Нет, он никоим образом не должен уснуть. Ему непременно надо повидать
Лину. Моде почувствовал к ней глубокое сострадание. Было около трех часов
дня. Мчавшиеся по небу низкие тучи должны были приблизить наступление ночи.
Судя по тому, что к белым чайкам, летавшим над самой кромкой воды,
присоединилось воронье, на пляж прибило падаль. Черные и белые птицы
перемешивались в небе, исполняя какой-то дикий танец, сопровождая его
криками, и стремительно планируя в какое-то, не видное Мишелю из дома,
место на пляже.
Занятый одним из бесконечных телефонных разговоров со своим парижским
адвокатом мэтром Обеном, Дьедонне Фершо был вынужден находиться у стены, на
которой висел телефон. Сквозь слегка раздвинутую штору Мишель вдруг увидел
вдали Лину, которая, то четко выделяясь на фоне неба, то вдруг пропадая из
поля зрения нерешительно брела по дюнам.
Сначала он испугался, что хозяин заметит ее, а потом испытал острое
чувство жалости - такой одинокой выглядела она среди безбрежных просторов,
где носился ветер, одинокой и напуганной видом этого унылого берега и, как
он догадывался, птицами.