"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора

Он был не просто озабочен. Скорее, немного печален, слегка обеспокоен.
Услышав, как отъехала машина Арсена, он выпрямился и прошептал:
- Ну, ладно...
Это могло означать: "Посмотрим..." Или: "К чему все это?" Или: "Не
имеет значения..." Наконец: "С чего я, дурак, так озабочен?"
Затем огляделся вокруг себя как человек, рассеявший утренние тучи и
решивший начать свой день


5

Прошло с четверть часа, как Арсен вернулся из Кана с почтой, и теперь
было слышно, как он, посвистывая, носит из подвала дрова на второй этаж.
Неужели прошло только четверть часа? Больше или меньше? Мишель не мог
подсчитать, и это неумение ориентироваться во времени часто вызывало в нем
раздражение.
Продавая в Париже часы, он сказал Лине:
- Часы висят на каждом перекрестке Больших бульваров, на всех
площадях, в витринах часовщиков.
В доме Фершо часов не было нигде, за исключением комнаты старой Жуэтты
наверху и кухни. Фершо, конечно, носил в жилетном кармане огромные
никелированные часы, прежде называвшиеся железнодорожными, но он вряд ли
заводил их когда-нибудь, потому что никогда не вынимал из жилета. Он не
интересовался временем, о котором можно было всегда составить
приблизительное представление по проходившему дважды в день, гуда и
обратно, поезду узкоколейки да по шагам расхаживающей взад и вперед Жуэтты.
Если же ему важно было знать время более точно для телефонного звонка, он
шел на кухню, чтобы взглянуть на будильник.
Раз Арсен вернулся с почтой, значит, было приблизительно девять утра.
Со стола было убрано, огонь успел обогреть помещение. Мишель сидел напротив
окна, за которым, к его большому удовольствию, молочный туман становился
все более плотным, скрывая море.
Редко присаживавшийся, Фершо стоял спиной к камину и, распечатывая
корреспонденцию, бросал конверты в огонь. В иные дни письма были только из
Парижа - от юристов, дельцов, банкиров, но несколько раз в неделю, либо
через компанию Объединенных перевозок, либо самолетом из Браззавиля или
бельгийским рейсом из Кокийавиля, прибывала огромная куча писем из Убанги,
и Фершо жадно набрасывался на них.
Накануне они вместе начали сортировать письма, и эта работа еще не
была закончена. В течение полугода, что Фершо находился во Франции, он в
лучшем случае рассовывал их куда-нибудь. За это время два-три раза, в связи
с появлением секретарей, у него возникало желание произвести сортировку, о
чем можно было судить по красным или зеленым папкам с надписями:
"Арондель", "Убангийский банк", "Дело Леде", "Морель", "Мэтр Обен" и т, д.
Случалось, что, разбирая пачку документов, перевязанную тесьмой или
шпагатом, Фершо хлопал себя по лбу:
- В одном из ящиков в моей комнате есть еще такие же документы...
Схожу-ка за ними.
Он шел туда сам, и можно было слышать стук его деревяшки на лестнице,
а затем над головой. Он не делал никаких различий между одной работой и