"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора

грохотом подбросить угли в уже занявшийся огонь.
Где он находится? Не в силах сразу проснуться, Мишель ощутил
прижавшееся к нему бедро Лины; прислушиваясь к тому, как бьется его сердце
и не слыша дыхания жены, прошептал:
- Ты не спишь?
И не сразу сообразил, насколько комично прозвучал ее ответ:
- Нет. А ты?
Их наверняка разбудил один и тот же шум, и теперь они оба, разомкнув
веки, смотрели, как по потолку ритмично пробегает и исчезает пучок тусклого
света.
Они сознавали, что Фершо находится совсем рядом, его постель стояла у
той же стены. Кто знает, не разбудил ли и его все тот же шум, производимый
расхаживавшей взад и вперед г-жой Снук?
- Ты спал? - тихо спросила Лина, так тих", что Мишель скорее угадал,
чем услышал ее слова.
- Плохо.
- А я не знаю, спала ли вообще.
Грохот соседнего порта смешивался с их ночными кошмарами. Снявшееся
ночью с якоря судно испускало раздирающие душу гудки, похожие на громкие
жалобы испытывающего ужасную боль существа. Ближе к ним, на набережной,
кто-то второй час пытался завести грузовик. До них доносился запах
выхлопных газов. Они лежали в ожидании, когда мотор застучит равномерно, но
звук обрывался, словно встав поперек горла, слышались проклятья мужчин, при
свете слабого фонаря крутящих заводную ручку и в ярости жмущих на газ. Весь
этот шум сопровождался размеренным морским прибоем.
- Ты думаешь, мы останемся здесь?
- Он так сказал.
Им было трудно догадаться, о чем каждый из них думает. Лежала ли Лина
тоже с открытыми глазами?
Пыталась ли снова уснуть? Судя по их непрошедшей усталости, было
только четыре или пять утра, не больше.
Если порт бодрствовал всю ночь, город за домами на набережной спал
мертвым сном.
Они приехали в Дюнкерк накануне в три часа дня, выехав из Кана ночью
два дня назад, и Мишель с трудом мог теперь припомнить все, что с ним
произошло потом.
О событиях в Кане он сохранил, однако, такое же четкое воспоминание,
как о гравюрах по дереву минувшего века, олеографиями с которых
иллюстрировали романы его детства. Но самое удивительное зрелище являл
собой Фершо в залитой огнями теплой и шумной пивной Шандивера. Да еще
запомнился оркестр, который, казалось, сопровождал сцену из кинофильма,
играя мелодии, порядковый номер которых вывешивался на подставке перед
эстрадой.
Мишель опасался слишком поспешных суждений Лины о Дьедонне Фершо. Он
считал, что окружавшая их банальная атмосфера не шла тому на пользу. Он
видел, с каким любопытством ее глаза устремлены на этого человека. Ему так
хотелось помочь ей понять его, разъяснить все, что было в нем
необыкновенного.
Но Лина, вместо того чтобы, как он опасался, взбунтоваться проявить
враждебность, довольно быстро стала послушной.