"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

Именно это разочарование я подстерегаю в твоих глазах с того времени,
как ты стал наблюдать за нами. И если до сих пор мне не удалось ничего
прочесть в твоем взгляде, то это, возможно, потому, что ребенок стыдится
того, что обнаружил.


Глава 6


Пришло время, как это ни тягостно, рассказывать о Никола и годах
моего отрочества, неразрывно связанных с его именем. Это объяснит кое-что
в моем поведении по отношению к тебе, и ты, может быть, поймешь, почему я
так настойчиво задаю тебе один и тот же раздражающий тебя вопрос:
- У тебя новый приятель?
Обычно я не ошибаюсь, и это совсем не мудрено. Когда я замечаю у тебя
новые жесты, новые словечки, новые взгляды, это почти всегда означает, что
появился новый знакомый. Ты злишься: заметив это, я как бы подчеркиваю,
что у тебя нет собственного лица, что ты кого-то копируешь; поэтому я
стараюсь расспрашивать тебя деликатно, в шутливом дружеском тоне.
Твоя мама и тут, как и во многом другом, поступает более решительно,
потому что у нее есть свое совершенно четкое представление о том, что
хорошо, а что плохо, что тебе полезно, а что нет, и, очевидно, она охотно
выбирала бы тебе друзей сама.
Она не раз обвиняла меня в том, что я дурно выполняю свои отцовские
обязанности, предоставляя тебе слишком много свободы, и я понимаю, что,
случись с тобой что-нибудь, я буду нести за это ответственность.
Признаюсь тебе, это меня пугает. И пугает все больше, по мере того
как ты становишься старше; я, как и многие другие отцы, с каждым днем
теряю уверенность в себе.
Но даже твоя мать, будь она на месте моих родителей, не помешала бы
мне дружить с Никола. Фамилии его я не называю по причинам, которые ты
поймешь потом. Познакомился я с ним в пятом классе Ла-рошельского лицея,
но в течение первых трех лет мы оставались лишь одноклассниками.
Он был выше меня ростом, рыжий, с веснушчатыми лицом и руками. Глаза
у него были светло-голубые, очень ласковые.
Трудно поверить, но вовсе не так уж приятно быть сыном префекта -
может, это и окружает тебя неким ореолом, но у многих вызывает недоверие и
зависть; поэтому я отнюдь не гордился своим отцом, скорее, чувствовал себя
в чем-то виноватым.
Это не единственная причина, почему я вырос таким застенчивым. Я
застенчив по своей природе, всегда был склонен замыкаться в себе, как моя
мать, которая в один прекрасный день сделала это навсегда.
Попытаюсь объяснить тогдашнее мое мироощущение. Замечал ли ты, что
первые рисунки ребенка почти всегда изображают дом, похожий, по его
представлениям, на тот, в котором он живет? Ты тоже рисовал такой. Этот
дом - будь то ферма, пригородная дача или парижский дом, где запомнится
каморка консьержки, лифт или лестница и маты перед дверями, - в самых
мельчайших подробностях навсегда остается в памяти человека.
Я же, возвращаясь из лицея, неизменно видел перед нашей парадной
дверью полицейских, которые кланялись мне, а при входе в вестибюль -