"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу авторанадписи со стрелками по обе стороны лестницы:
"2-й этаж, левая сторона: Второе отделение - Делопроизводство департамента". "2-й этаж, правая сторона: Третье отделение - Социальное обеспечение, здравоохранение. Вопросы труда и жилищные вопросы". "Лестница С... - во дворе"... Нас окружали серые лестницы, нумерованные коридоры, где гуляли сквозняки, и когда я стараюсь вспомнить первые свои впечатления об отце, прежде всего вижу старого швейцара с цепью на груди, сидящего за маленьким столиком перед обитой дверью. Наши комнаты всегда были слишком велики, потолки слишком высоки, и, помню, мне постоянно говорили: - Осторожно, не порви обивку. Потому что в префектурах стены принято обивать гобеленами или обюссонами. Все вокруг было чужим. И дом тоже нам не принадлежал. - Тс-с! - говорила мне няня. - У господина префекта прием. Мир других детей был ограничен домашним кругом: отец, мать, братья, сестры, иногда няня, несколько слуг; меня же окружало множество людей, которые, как мне казалось, имели на нас какие-то права, в частности могли в любую минуту нарушить течение нашей жизни ради какого-нибудь срочного дела. Таким образом, то, что в глазах моих товарищей по лицею являлось преимуществом, в моих глазах было недостатком. Решительно все, кроме нас, кроме меня, имели право на внимание моего отца, и более других г-н Турнер, управляющий его кабинетом, генеральный влиятельные избиратели, даже просители. Только раза два в неделю нам удавалось пообедать в семейном кругу, но и тогда отца либо вызывали к телефону, либо он уходил среди обеда, чтобы кого-то принять. Лет одиннадцати-двенадцати я даже злился на него за то, что он так безропотно подчиняется этой неволе, и за то, что он не такой, как другие отцы. Мои товарищи по лицею завидовали мне, не подозревая, что я завидую им гораздо больше. А позднее я стал завидовать им еще по одной причине: живя в обычных, рядовых семьях, они дольше сохраняли иллюзии. Вообще-то потом я понял, что заблуждался, но сейчас я стараюсь передать мысли и чувства, которые владели мною в твоем возрасте. Жить в здании префектуры значило жить за кулисами и волей-неволей видеть все скрытые пружины. Я рассказал тебе, как я получил орден Почетного легиона. Это напомнило мне телефонный разговор, который я слышал в детстве. Мой отец держал трубку около уха, продолжая читать какую-то бумагу, лежавшую перед ним и не имевшую никакого отношения к разговору. Его собеседник говорил громко, я все слышал, хотя сидел далеко от аппарата. Время от времени отец рассеянно ронял в трубку: - Так... Так... Понимаю... Вижу, как сейчас, - слушая, он красным карандашом вычеркивает в машинописном тексте отдельные слова, а потом, когда собеседник умолкает, говорит: - Вы считаете, что Академического знака ему мало? Да.., да.., |
|
|