"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

Перед иными дверями стояли в очереди какие-то плохо выбритые мужчины,
женщины с грудными детьми...
Я не сердился на отца, но и не гордился ни его положением, ни его
могуществом. Скорее, готов был пожалеть его за то, что он вынужден быть
любезным с некоторыми людьми, улыбаться им, называть их "мой друг" - эти
два слова внушали мне отвращение, - приглашать к обеду.
Был в те годы в Ла-Рошели один пользовавшийся огромным влиянием
человек по имени Порель. Он сыграл, правда косвенно, некоторую роль в
трагедии 1928 года, поэтому мне кажется необходимым упомянуть о нем.
Порель не занимал никакого положения, у него не было ни определенной
должности, ни профессии, и тем не менее префекту приходилось с ним
считаться; я даже думаю, что отец в некоторых случаях пытался с ним
договориться, но тщетно.
Сын рыбака, он сначала был капитаном дальнего плавания и служил у
одного предпринимателя, перевозившего английский уголь. Что между ними
произошло? В те времена я не очень интересовался подобными вещами, знаю
только, что в результате Порель был уволен.
С тех пор этот сорокалетний человек целыми днями околачивался на
набережной, на рыбном рынке, на молу Ла-Палисса и в кофейнях порта, чаще
всего в ресторанчике "У Эмиля", где у него был свой столик в углу у окна.
Это был уже довольно расплывшийся, неряшливо одетый блондин; когда я
впервые увидел его, я был поражен - после всех разговоров о нем у нас дома
он показался мне простоватым, чуть ли не безобидным. Было в нем что-то
общее с моим другом - те же светлые глаза, только, в отличие от него,
Порель носил очки с толстыми, как лупа, стеклами.
Трудно определить, не впадая в преувеличения того или иного лагеря,
какую, собственно, роль играл Порель в политической жизни города. С точки
зрения блюстителей порядка, правительства, префектуры, судохозяев и,
кстати, с точки зрения матери Никола, это был человек без стыда и совести,
возмутитель спокойствия, любитель половить рыбку в мутной воде, чуть ли не
с наслаждением провоцировавший в городе беспорядки. Но даже враги его
признавали, что под внешним добродушием и простотой Пореля таится поистине
дьявольский ум - его тонкое знание законов не раз ставило власти в
затруднительное положение.
В глазах другого лагеря он был своего рода героем - человек
образованный, он мог бы смотреть на них сверху вниз, а он радушно их
встречал, всегда готовый выслушать, дать совет.
Его отец оставил ему пай в двух-трех рыболовецких судах, но на это
нельзя было существовать. У него была жена и трое или четверо детей - в
тот год, когда я окончил лицей, один из них как раз туда поступал, - жил
он в районе Лалу в домишке, вокруг которого простирались пустыри. От кого
получал он денежную помощь, если только вообще ее получал? Платил ли ему
союз докеров, чьим едва ли не официальным руководителем он являлся?
В своих руках он держал не только докеров Ла-Палиса и угольного
бассейна, но также экипажи больших рыболовецких судов и мог, как уверяли,
начать забастовку и в сухом доке.
Я знаю, что незадолго до последних выборов отец несколько раз,
вечером после ужина, тайком принимал его в своем кабинете. Шла ли речь о
какой-то мирной сделке? Может быть, отцу как представителю правительства
необходимо было нейтрализовать Пореля, и тот дал уговорить себя?