"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

даже отвращение, но ни словом не обмолвились об этом, и второй раз он
отправился в тот дом (я, кстати, тоже пошел туда и поэтому узнал, что он
там был) уже один.
В прошлом году у тебя появился товарищ, который чем-то напомнил мне
Никола, некий Фердинан, ты сказал нам, что его отец - колбасник, и это
всполошило твою маму. Он был у тебя два-три раза. Вы, очевидно, вместе
куда-то ходили, и потом, как это уже бывало не раз, ты больше о нем не
вспоминал.
Имел ли мой отец основания тревожиться? Был ли для меня Никола тем,
что называют дурной компанией?
Мой отец знал обо мне, о моих делах куда больше, чем я знаю о тебе,
хотя я вовсе не собираюсь упрекать тебя в скрытности.
Заметь, он был для меня большим авторитетом, чем я для тебя, иногда я
сочувствовал ему в том, что он вынужден кривить душой и соблюдать
определенные условности, но не сердился на него. Напротив, я его жалел,
поскольку не сомневался, что ему это так же тягостно, как было бы мне.
И еще я жалел его за то, что в редкие минуты, когда он бывал свободен
от служебных дел, дома его встречали лишь остановившиеся глаза моей
матери, - жалел и восхищался его терпением.
Я был уверен, что с тех пор, как с матерью случилось это несчастье,
между ними уже не было физической близости, это невозможно было себе
представить, это было бы чудовищно; я едва ли не мечтал, чтобы отец - еще
привлекательный мужчина - завел любовницу.
Была ли у него женщина? Если и была, то я не слышал об этом ни слова,
между тем в нашем городе он и шагу не сделал бы незамеченным.
Раз в месяц он отправлялся в Париж, в министерство внутренних дел и
другие учреждения и проводил там два-три дня.
Может быть, в Париже у него была постоянная связь, может, он
довольствовался случайными встречами.
Разумеется, я никогда его об этом не спрашивал, хотя теперь уверен,
что он откровенно, без всякого стеснения ответил бы мне, как ответил бы я
тебе, если бы ты меня об этом спросил.
У нас с ним бывали короткие минуты душевной близости, как у нас с
тобой, когда я по вечерам захожу в твою комнату, с той только разницей,
что приходил к нему я.
Наша квартира при префектуре была огромной, сестра и до замужества, и
после занимала среднюю ее часть над задним двором, моя же комната
находилась этажом ниже. У нас не было семейной столовой, мы обедали в
огромной парадной столовой, примыкавшей к залу с колоннами, где обычно
происходили приемы и давались балы.
В те дни, когда мы обедали все вместе, а это случалось два-три раза в
неделю, мы впятером - мать, отец, сестра, ее муж и я - сидели вокруг
стола, который в нераздвинутом виде был рассчитан на двенадцать персон,
так далеко друг от друга, что Валантену, нашему дворецкому, приходилось
едва ли не бегать от одного к другому.
Эта столовая - одно из самых мрачных моих воспоминаний тех лет, может
быть, потому, что во время обеда огромную парадную люстру с пятьюдесятью
рожками в виде свечей обычно не зажигали, горели только электрические
канделябры на обоих концах стола.
Стены оставались в тени, я едва различал на выцветшем гобелене за