"Жорж Сименон. Кот" - читать интересную книгу автора

потянулись к бараку переодеваться, но подъемный кран еще работал, и к
лесам, выросшим до уровня второго этажа, еще поднимался последний ковш,
полный бетона.
Пять без одной минуты. Пять ровно. Стрелка задрожала, колеблясь, на
тусклом циферблате, и, разделенные паузами, прозвучали пять ударов -
казалось, все в этом доме происходит медленно, неспешно.
Маргарита вздохнула, вслушиваясь во внезапную тишину, которую ничто
не нарушит до завтрашнего утра.
Эмиль Буэн задумался. Он смутно улыбался, и щелки его глаз следили за
огоньками в камине.
Нижнее полено уже превратилось в почерневший остов, от которого шли
струйки дыма. Два других еще краснели, но потрескивание говорило о том,
что и они скоро рассыплются.
Маргарита гадала, встанет ли Эмиль, чтобы взять из корзины новые
чурки и подбросить их в огонь. Оба они привыкли, чтобы очаг пылал, и
нежились перед ним, пока у них не начинало щипать лица, так что
приходилось отодвигать кресла.
Эмиль улыбнулся еще шире. Но не ей. И не огню. Улыбку вызвала мысль,
мелькнувшая у него в голове. Привести эту мысль в исполнение он не спешил.
Им обоим некуда торопиться: пока один из них не умрет, времени у них
предостаточно. Как знать, кто уйдет первым? Маргарита наверняка думала об
этом тоже. Они думали об этом долгие годы, возвращались мыслями по
несколько раз на дню. Этот вопрос стал для них главным.
Наконец Эмиль тоже вздохнул, и правая его рука, покинув подлокотник
кожаного кресла, ощупью потянулась во внутренний карман пиджака. Эмиль
извлек оттуда блокнотик, игравший в их быту важную роль. Узкие странички
были разлинованы, и по линейкам шли ряды дырочек, позволявшие аккуратно
отрывать полоски шириной в три сантиметра. Обложка была красная. В кожаное
кольцо вдет тонкий карандашик.
А что Маргарита - вздрогнула? Призадумалась ли, какое послание
получит на сей раз? Ей, конечно, не привыкать, но она никогда не знала,
что именно напишет Эмиль, а он нарочно застывал с карандашом в руке и
словно погружался в размышления.
Он не собирался ей сообщать ничего особенного. Он только хотел
смутить ее, не дать ей перевести дух, когда шум стройки стихнет и ей
станет легче. Ему пришло на ум несколько идей, но он все их забраковал,
одну за другой. Ритм вязальных спиц несколько изменился. Все же Эмилю
удалось вывести Маргариту из равновесия или хотя бы раздразнить ее
любопытство. Он растянул удовольствие еще минут на пять; слышно было, как
один из рабочих идет к выходу из тупика.
Наконец Эмиль написал печатными буквами: "Кот". И снова на несколько
минут застыл в неподвижности, а потом убрал в карман блокнотик, от
которого оторвал полоску бумаги.
Затем он сложил эту полоску в комочек, похожий на те, которыми дети
стреляют при помощи резинки. Ему резинка не требуется. В этой игре он
достиг поразительной, прямо-таки макиавеллевской ловкости. Бумажка
зажималась между большим и средним пальцем. Большой палец выпрямлялся -
точь-в-точь курок у ружья и, резко щелкнув, выстреливал записку на колени
Маргарите.
Эмиль никогда не промахивался и всякий раз про себя по-настоящему