"Жорж Сименон. Исповедальня" - читать интересную книгу автора

было примерно столько же, сколько их дочери сейчас.
- Она была красивая?
- Колетта? Похожа на Франсину. Очень привлекательная. И удивительно
способная: если мне не изменяет память, она подготовила диссертацию по
английской литературе, а вот защитила или нет - не знаю: потерял их из
виду.
И опять тишина, которая теснила грудь, словно таила в себе какое-то
скрытое значение.
- Что я хотел сказать... Мы не виделись много лет. Когда мы были
студентами, он даже не бегал за ней. Еще полгода назад я не подозревал,
что они живут в Ницце, в двадцати километрах от нас.
Он робко улыбнулся, словно извиняясь за свои разглагольствования.
- Мне уйти?
- Да нет. Ты хотел что-то сказать.
- Теперь и не знаю. Следовало бы подумать о людях, об их судьбе...
Эдгар Буадье, например, будь у него такое желание, был бы сейчас
профессором медицины в Париже, где, без сомнения, унаследовал бы должность
и репутацию своего тестя.
Андре, скорее из жалости, спросил:
- Почему же он не остался в Париже?
- Видимо, боялся упреков, что получил место только благодаря
женитьбе. А потом, человек он был жесткий, принципиальный, всегда говорил
правду в глаза, и жизнь в официальных кругах была бы для него просто
невыносимой. На своей клиентуре он приобретает не меньший опыт, чем если
бы подвизался в какой-нибудь крупной больнице.
Это прозвучало фальшиво. Фальшиво не в прямом смысле слова, но Андре
был убежден, что отец, едва шевеля губами, произносит фразы, лишь
отдаленно связанные с его подлинными заботами.
- Он прекрасный человек. И надеюсь, счастлив, если, конечно, есть
по-настоящему счастливые люди... Я отнимаю у тебя время.
- Я сейчас пойду спать.
- Кажется, Франсина обожает мать?
- Мне она больше рассказывала об отце. Она изучает стенографию и
бухгалтерию, чтобы получить место у него в канцелярии.
Теперь заговорил Андре, чему и сам удивился.
- Она хотела заняться медициной, стать его помощницей, но вбила себе
в голову, что никогда не сдаст экзамены на бакалавра. Говорит, что не
способна к учению.
Он покраснел: ишь разоткровенничался!
- Ее мать была умницей и могла бы сделать карьеру. Но вышла замуж,
предпочла жизнь домохозяйки, посвятив себя дому и детям, - монотонным
голосом закончил отец, направляясь к двери.
- Надеюсь, и она счастлива... Внизу явно хлопнула дверь-мать
вернулась.
Он спустился по лестнице, словно опасался быть застигнутым в
мансарде. Андре поставил пластинку, дал полную громкость, а десять минут
спустя бросился на постель и мгновенно заснул.
Если ему что и снилось, утром он не мог вспомнить. Он просыпался сам,
в шесть часов, и неуверенным шагом, как лунатик, шел под душ. Одновременно
с ним вставала только Ноэми, но когда он спускался вниз, на кухне еще