"Жорж Сименон. Исповедальня" - читать интересную книгу автора

он мог вернуться домой внезапно.
У нас никогда не было настоящих друзей. Пойми, Андре, единственное, в
чем я упрекаю его, это, повторяю, то, что он ничего не дал мне взамен.
Друзья, приятели, вечеринки - я обошлась бы и без этого, если бы
нашла с ним теплоту, нежность, радость, в которых так нуждалась.
Но нет! Твой отец работал. Он работает всю жизнь, словно работа для
него - оправдание.
Когда мы купили эту виллу, я надеялась, что наша жизнь изменится. Он
приглашал врачей, которых знал. Мы устроили несколько вечеринок и почти
два года везде ходили вместе.
Андре подмывало спросить у нее:
- А когда вы одни, друг с другом? Он не мог предстаешь себе эти
двадцать лет, проведенные бок о бок, в ужасающей близости, пока один
мучительный вопрос оставался и, возможно, навсегда останется без ответа.
Мать говорила, а он думал: "Лжет она или говорит правду, и не
пытается ли скорее убедить себя, чем меня?"
Отец, видимо, задавал себе тот же вопрос уже двадцать лет. Знал ли он
об улице Вольтера? А может, на размышления его навел развод Поцци?
Они спали вместе, в одной постели, и, случалось, их потные тела
соприкасались. Они раздевались и одевались на глазах друг у друга.
Пользовались одной ванной.
- Мы как чужие, хотя живем и спим вместе. И все-таки я до сих пор
люблю и жалею его, поскольку знаю" это просто мания, болезнь.
Даже если бы он не заметил меня на улице Сент Андре-дез-Ар, все было
бы так же. Такой уж у него характер. Он сразу почувствовал, что меня
переполняет энергия, а он медлителен, робок, создан для жизни в своем
уголке.
Он боялся меня, боялся каждого моего шага. Он боялся, что мне
откроется жизнь, совсем другая, чем с ним.
Он не верил даже в самого себя. Ему ничего не хотелось. Он женился
потому, что все женятся, чтобы не быть в одиночестве, но никогда не знал
страсти, только ревность, и ему в голову не приходило, что женщина еще и
самка... Вот уже четыре года, как он не прикасался ко мне.
На лестнице послышались шаги, тяжелые, медленные. Мать бесстрастно
смотрела на дверь, сдерживая первый порыв. После долгой тишины дверь
открылась.
На пороге стоял отец, лицо его не выражало никаких эмоций.
- А я-то думаю, где ты, - обратился он к жене.
- Как видишь, здесь. Не один ты ходишь к Андре на чердак.
- Тебе не кажется, что уже поздно?
- Сейчас спускаюсь. Спокойной ночи, Андре. Не решаюсь сказать:
"Спокойной ночи, Било", - ты этого не любишь.
- Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, папа.
Он не сдвинулся с места: не хотелось целовать их по очереди на глазах
друг у друга.
- Спускайся. Я иду, - сказала мать.
- Я подожду тебя, - промолвил отец.
- Как хочешь.
И она, вздохнув, вышла за ним на лестницу.