"Жорж Сименон. Мегрэ в Нью-Йорке" - читать интересную книгу автора

для покрытия расходов на возвращение во Францию.
Почему он метнул беглый взгляд на Мак-Джилла, как бы спрашивая у него
согласия?
- Я жду вашего ответа.
- На какой вопрос?
- О чеке.
- Благодарю вас.
- Еще одно слово, с вашего разрешения. Разумеется, вы имеете полное
право жить в этом отеле сколько вам угодно - я здесь такой же постоялец,
как и любой другой. Но, надеюсь, вам будет достаточно, если я скажу, что
мне было бы чрезвычайно неприятно встречаться с вами в холле, коридорах
или лифтах. Всего хорошего, господин комиссар.
Мегрэ, не вставая, неторопливо выбил трубку в пепельницу, стоявшую на
круглом столике на одной ножке, который находился рядом с креслом. Потом
достал из кармана другую, холодную, набил ее и, поглядывая на
собеседников, раскурил.
Только после этого он поднялся. Встав, он словно вырос и выглядел
куда выше и массивнее, чем был на самом деле, - Всего хорошего, - просто
сказал он, но голос его прозвучал так странно, что разрезной нож внезапно
сломался в руке Маленького Джона.
Казалось, Мак-Джилл хочет что-то сказать, помешать комиссару уйти
сразу, но Мегрэ спокойно повернулся, открыл дверь и пошел по коридору.
Только в лифте к нему вернулась головная боль, а вчерашнее виски
напомнило о себе приступом тошноты.

***

- Алло! Капитан О'Брайен? Это Мегрэ.
Он улыбался. Он курил трубку короткими затяжками и разглядывал
несколько выцветшие обои в цветочек, которыми были оклеены стены номера.
- Что?.. Нет, я уже не в "Сент-Рейджи"... Почему?.. По многим
причинам; главное потому, что я чувствовал себя там не очень уютно. Вы
меня понимаете?.. Тем лучше... Да, в другой гостинице... "Бервик"... Не
знаете?.. Я не запомнил номер улицы... У меня всегда была плохая память на
цифры, и мне ужасно надоели ваши нумерованные улицы. Разве нельзя было
назвать ее улицей Виктора Гюго, улицей Пигаль, улицей Президента или еще
как-нибудь? Алло! Вам виден Бродвей?.. Где-то здесь поблизости есть кино
под названием "Капитолий". Это не то первый, но то второй поворот налево.
Маленькая гостиница, не слишком роскошная, и я сильно подозреваю, что
здесь, в основном, снимают комнаты на ночь... Что вы сказали?.. Ах, в
Нью-Йорке это запрещено? Тем хуже!
Он был в хорошем, даже веселом настроении просто так, без причины;
возможно потому, что здесь царила привычная для него атмосфера.
Прежде всего, ему был по душе этот шумный, чуть даже вульгарный
уголок Бродвея, напоминавший одновременно и Монмартр, и Большие Бульвары.
Регистрационное бюро в гостинице выглядело почти убого, и здесь был всего
один лифт. А портье был хромой и очень симпатичный.
В окне вспыхивали и гасли огни рекламы.
- Алло! О'Брайен?.. Представьте, вы мне опять нужны. Не пугайтесь! Я
глубоко уважаю все свободы свободной Америки. Что?.. Нет, нет. Уверяю вас,