"М.Д.Симонов, В.Т.Кялундзюга. Фольклор удэгейцев: ниманку, тэлунгу, ехэ, часть 1 " - читать интересную книгу автора

позже он составил словарь из нескольких сотен орочских, удэгейских и
кякарских слов [182]. В 1913 г. у иманских удэгейцев побывал И.А. Лопатин
[63], а в 1914 г. по заданию Национального музея США на Амур прибыл польский
этнограф С. Понятовский [179, 174]. В его задачу входило исследование
амурских народностей в связи с гипотезой об азиатском происхождении
североамериканских индейцев [174, с. 11-12]. С. Понятовский побывал, в
частности, на Хунгари, где собрал некоторые сведения по этнографии удэгейцев
и записал небольшое количество удэгейских слов (позже включенных им в
"Словарь амурских гольдов", см. [180]). Интересные этнографические сведения
об удэгейцах находим в работе М. Поляновского, побывавшего в 1928 г. в
киноэкспедиции на Анюе [94, с. 8, 12, 17, 18, 22].
Новый этап в удэгейских исследованиях начался в 30-е гг. нынешнего
века. Он связан с именем Е.Р. Шнейдера. Именно Е.Р. Шнейдер дал первое
научное описание фонетики и грамматики удэгейского языка [163, с. 83-92;
164; 166] и создал на латинской графике первую удэгейскую письменность. Е.Р.
Шнейдер опубликовал "Краткий удэйско-русский словарь" с приложением
грамматического очерка [163], подготовил к публикации более 20 фольклорных
текстов на удэгейском языке [164, 165], был автором учебной литературы для
удэгейской школы [160-162 и др.]. В 1936 г. его аспирант Е.Н. Баскакова
записала на самаргинском диалекте 65 фольклорных текстов [Баскакова]. В 1937
г. Е.Р. Шнейдер был репрессирован (о его жизненном пути см. [111]), а Е.Н.
Баскакова была арестована по возвращении из экспедиции. Созданная Е.Р.
Шнейдером письменность не была переведена в 1936 г. на русскую графику, и
удэгейский язык вновь стал бесписьменным, соответственно прекратилось и
обучение удэгейскому языку в местной школе.
Сталинская эпоха отрицательно сказалась на всем сибиреведении. В 30-е
гг. были репрессированы лучшие специалисты, с этого времени в работах
советских североведов все чаще стало появляться утверждение об отсталости, о
"низкой ступени развития" народностей Севера (ср., например, [9, с. 1;
110]), началось восхваление оседлости и т.д. Точка зрения отдельных
дореволюционных этнографов, например Н.М. Пржевальского, на удэгейцев как
народ, стоящий "на последней ступени умственного развития" (см.: [141, с,
71]), в эту эпоху становится общепризнанной.
Новые работы по удэгейской проблематике появляются с конца 50-х гг. С
этого времени возобновляется изучение удэгейской этнографии [52-54, 56, 57,
109, 30, 117-119, 135, 90-93, 123, 125, 87 и др.]. Интересные сведения об
удэгейцах встречаются также в работах естествоиспытателей; например, в
научно-популярной книге ленинградского орнитолога Ю.Б. Дукин-ского
рассказано о традиционных удэгейских соревнованиях [99, с. 16]. Из последних
этнографических работ по удэгейцам можно назвать коллективную монографию
дальневосточных этнографов [44], статьи М.М. Хасановой [140] и М.Д. Симонова
[115].
В 60-е гг. начинают изучать удэгейский язык И.В. Кормушин и О.П. Суник.
Лексические сборы И.В. Кормушина были использованы при составлении "
Сравнительного словаря тунгусо-маньчжурских языков" [122]. О.П. Суник на
основе своих полевых материалов написал краткий очерк грамматики удэгейского
языка [126], в котором дал иную, нежели Е.Р. Шнейдер, трактовку удэгейской
фонологической системы. В последние годы исследованием удэгейского языка
стали заниматься А.Х. Гирфанова [37-39], Е.В. Перехвальская [42], М.В.
Тольская [134], Г.Л. Радченко [101, 181], М.Д. Симонов [114]; отдельные