"Лу Синь. Праздник лета (Клич - 12) " - читать интересную книгу автора

"Нынче в обществе стало модным ругать чиновников, особенно крепко
поносят их студенты. Однако чиновники не есть какое-то особо созданное
природой племя. Они обыкновенные люди. Среди них немало бывших студентов, но
разве они чем-нибудь отличаются от старых чиновников? "Место меняется, а все
остается по-прежнему". В их мыслях, речах, поступках и манерах не найдешь и
капли различия... Кстати, и в студенческих организациях часто не обходится
без злоупотреблений! Но разве же стараются при этом, как говорится, загасить
огонь и развеять дым? Разница невелика... Но именно это и вызывает тревогу
за будущее Китая..."
Двадцать с лишним учащихся, сидевших в разных концах аудитории,
восприняли его слова по-разному. Одни в нем разочаровались, другие решили,
что он прав, третьи возмутились, приняв его слова за святотатство по
отношению к современной молодежи, а некоторые многозначительно улыбались,
считая, что Фан выгораживает самого себя: ведь он был по совместительству и
преподавателем, и чиновником.
На самом же деле все они ошибались. Попросту Фан Сюань-чо сегодня опять
ощутил недовольство. А пустые рассуждения о недовольстве помогали ему
довольствоваться своей судьбой. Не сознавая собственной лени и никчемности,
он, в общем, чувствовал себя человеком, не склонным к каким-либо действиям,
и был вполне доволен своей участью. Когда директор школы несправедливо
заподозрил в нем нервнобольного, Фан и пикнуть не посмел, думая лишь о том,
как бы под ним не закачалось кресло. Когда учителям свыше полугода не
выплачивали жалованье, для Фана стало особенно важным его жалованье
чиновника, и на службе он тоже не открывал рта. Причем он не просто молчал.
Когда учителя потребовали уплаты жалованья, он втайне считал, что слишком уж
громко они кричат, не сообразуясь с обстановкой. И возмутился, лишь услышав,
как чиновники, его сослуживцы, издеваются над учителями. Правда, возмущение
его быстро прошло, стоило ему подумать: "Возможно, самим чиновникам не
хватает жалованья, они ведь не учительствуют, как я".
Нуждаясь в деньгах, Фан все же не вступил в учительскую организацию,
хотя во время объявленной учителями забастовки на лекции не ходил.
"Выйдете па занятия - выдадим деньги", - такое заявление правительства
раздосадовало Фана: учителей приманивают, будто обезьяну бананом. Какой-то
великий педагог сказал: "Учителю, который в одной руке держит книгу,
неблагородно другую руку протягивать за деньгами". - И он по всей форме
излил свое недовольство на жену.
- Эй! Это что же, у нас только два блюда? - сказал он, поглядев на рис
и овощи за ужином в тот день, когда услышал это "неблагородно".
Фан и его жена не получили современного образования. У жены даже не
было школьного имени или изящного прозвища,* поэтому он не знал, как ее
называть. По-старому, ее, конечно, можно было звать госпожой, но ему не
хотелось быть слишком консервативным. Тут он и придумал оклик "Эй!". А у
жены для обращения к нему не было даже этого "Эй!". И он привык принимать в
свой адрес ее слова, если она говорила, обернувшись к нему лицом.
______________
* В старом Китае девочкам при рождении не давали имени; поступив в
школу, девочка получала "школьное имя", или прозвище, а в замужестве ее
называли просто снохой.

- Пятнадцать процентов, полученных в прошлом месяце, вышли... Рис -