"Масахико Симада. Красивые души ("Канон, звучащий вечно" #2)" - читать интересную книгу автора

подарок для Молли... Казино не дало им ничего из этого списка. В огромной
столовке самообслуживания они давились заветренным салатом в пластиковых
тарелках, разваренным рагу и стейком, жестким как подметка. Неутомимый
Энрике со словами: "Если ты мне друг, то одолжи" - отобрал у Каору последние
пятнадцать долларов, отложенные про запас, и вернулся в казино. Чон Сон Мин
пошел посмотреть, как идут дела, и вырвал у Энрике деньги на гостиницу и
выпивку, пока тот не спустил их. Он снял номер в мотеле за тридцать долларов
и, заливая горе бурбоном, лелеял свои честолюбивые планы. Через несколько
часов к нему присоединился Энрике, который все-таки остался в проигрыше,
хотя и держался до последнего. Теперь оба честили Америку последними
словами. Чон Сон Мин сказал Каору:
- Того, что я натерпелся, хватило бы на десятерых таких, как ты.
Энрике добавил:
- Ты-то в любой момент можешь вернуться в свою Японию, если захочешь. А
я никогда не вернусь на Кубу, как бы плохо мне здесь ни пришлось.
Чуть погодя Чон Сон Мин затянул корейские песни, а Энрике с Молли,
взявшись за руки, пошли танцевать. Потом Чон Сон Мин отхлебнул дешевого
бурбона и стал цепляться к Каору:
- Эй, Каору, а ты о чем мечтаешь?
Сам он хотел открыть сеть супермаркетов по всей Америке и войти в
южнокорейские политические круги. Энрике же собирался вернуться на Кубу
после смерти Кастро и стать владельцем курортной гостиницы. Каору слушал
своих друзей и понимал, что мир их грез совсем не похож на его мир. Если бы
он открылся им, сказал, что мечтает только о взаимности Фудзико, они
засмеяли бы его, лишенного всяких амбиций, за такую крошечную мечту.
- Устрою революцию и захвачу власть, - брякнул Каору, хотя у него и в
мыслях такого не было.
Энрике и Чон Сон Мин ошалело уставились на него: похоже, парень
сбрендил.
- А что, разве Японии тоже нужна революция? - спросил Энрике, а Чон Сон
Мин пробормотал:
- Каору - буржуйский сынок, для него, поди, все равно - что революцию
устроить, что на машине прокатиться.
Вдруг Молли расхохоталась и стала отчитывать парней:
- В казино проиграли, виски напились, на жизнь нажаловались, а под
конец еще и повздорили. И почему в Америке нет нормальных мужиков? Одни
иммигранты, беглецы, парни, которым есть нечего. Они мечтают о новой жизни,
а сами палец о палец не ударят. Ты свободен: хочешь - добивайся успеха,
хочешь - терпи поражение. Вот они и делают что им заблагорассудится. И ты,
Каору, туда же?
Энрике рассерженно возразил:
- Сначала удача была на моей стороне. Я добрался до Америки вплавь.
Меня никто за это не похвалил, да и ты, Молли, вряд ли поймешь, как это
опасно. Я проплыл восемьдесят километров, стремясь в Ки-Уэст и молясь лишь о
том, чтобы меня не сожрали акулы Кастро, которые так любят поживиться
иммигрантами, и чтобы меня подобрал американский линкор.
- Ты что, и правда сам доплыл? Люди не могут так долго плавать. - Чон
Сон Мин похлопал Энрике по плечу, усмехаясь: меня, дескать, не проведешь.
- У меня не было ни лодки, ни виндсерфа. Удалось раздобыть только
трубку для ныряния и доску. Я обмотался холщовым мешком, в который набил