"Александр Синегуб. Защита Зимнего Дворца " - читать интересную книгу автора

внутреннем балконе гимназического зала.
В десять часов 45 минут огромная буфетная зала, с идущим вдоль
внутренней стены балконом, была запружена юнкерами, среди которых отдельными
группами разместились чины нестроевой команды. Кое-кто из господ офицеров
тоже уже находились в зале, стараясь держаться в стороне от возбужденных
юнкеров, стремясь этим предоставить полную свободу фантазированию на злобу
грядущих событий. Я, всей душою ненавидящий этот новый сорт собраний в среде
военной корпорации, с чувством глубочайшей горести и боли ожидал начала
парадного представления. Я сидел и, наблюдая, мучился. А вокруг - горящие
глаза, порывистые разговоры, открытая прямодушность и страстные партийные
заявления. Лишь две-три малочисленные группки держались в стороне и
внимательно вглядывались то в колышущуюся массу юнкеров, то на двери, в
которые должны вот-вот войти члены Совета Школы.
- "Что призадумались, Александр Петрович?" - подсел ко мне с вопросом
седовласый капитан Галиевский. "Не по нутру парадное представленьице? Что
делать, голубчик; нам, очевидно, этого не понять. Но я так думаю, раз
Александр Георгиевич это дает, значит, это надо. Да и трудно в наши злые
дни. Эх, не война бы с немцами - я и минутки не остался бы в этом царстве
болтологии. Однако долго что-то не идут, ведь еще масса работы", - и капитан
начал перечислять, что ему надо еще сделать и что и как он уже сделал.
Мы так погрузились в беседу, что не заметили, как вошли члены Совета
Школы, а также остальные господа офицеры Школы, успевшие прибыть к этому
времени. И только последовавшая при входе Начальника Школы команда -
"смирно, господа офицеры!" - пропетая помощником Начальника Школы - вернула
нас к сознанию горькой трагической действительности. В зале настала тишина и
нависла всеобщая напряженность. Все смотрели туда, вперед, где перед лицом
зала, на составленных подмостках от классных кафедр - располагались члены
Совета и вошедший его председатель, Начальник Школы. Процедура открытия
заседания быстро сменилась докладом о побуждениях, толкнувших Совет Школы на
производство такового.
Оказалось, что перед Советом Школы встала дилемма разрешения вопроса об
отношении к текущему моменту, требовавшему выяснения отношения Школы к
Временному Правительству, к мероприятиям последнего в борьбе с новым
выросшим злом в лице Ленина и исповедуемой им идеологии, все более и более
увлекающей сырые рабочие массы Петрограда и войск. Конечно, Совет Школы не
колеблясь принял в принципе твердое решение следовать всем последующим
мероприятиям существующего до момента открытия Учредительного собрания
правительства. Ввиду особо необычного момента и положения правительства,
Совет Школы предложил комитетам юнкеров и нестроевой команды произвести
совместное заседание по заслушанным Советом Школы вопросам. Однако от
означенного заседания комитет нестроевой команды уклонился, делегировав для
информации своего председателя - старшего унтер-офицера Сидорова.
Состоявшееся собрание приняло в принципе решения Совета, а равно
постановило - произвести общее собрание Школы для рассмотрения принятых
резолюций. И вслед за докладом последовало чтение резолюции по
подвергавшимся обсуждению вопросам. Во все время доклада в зале, собравшем в
себя около 800 человек, царила жуткая по своей напряженности тишина. Ни
звука одобрения, ни шелеста жестов отрицания, ничто не нарушало тишины со
всасывающимся в нее мирным чтением ровного в своих нотах голоса секретаря
Совета, портупей-юнкера Лебедева. Чтение кончено. Момент - и объявляется